Вечер сутки разделит, как катет, Тихо вцепится в майское солнце. Обречённому в остов кровати Так вцепиться одно остаётся. Я прожил то ль с лихвой, то ль немного. Об одном до сих пор я не знаю – Идя к Богу, в дорогу, к порогу, Я на что это всё обрекаю. Вроде, выбор теперь невелик – Ямы, дождь и закрытая дверь. А в окне те же пыльные полки книг, Пустота, как итог потерь. И казалось, что был всегда выбор – Там за дверью накрытый стол, За уборкой случайно рассыпанный корм для рыбок На ещё не помытый пол… Дни, как врученный ей дневник, Хоть писать ты желай, не желай. Выбор двойственен и невелик… Да и выбор ли - ад или рай? Вечер в небо вцепился, как в бакен, В жизни в самую круговерть. Я пишу ей сейчас на всякий: Здравствуй, недорогая смерть; За молчанием этих окон Ещё кажется жизни следы Есть, коль снова взять томик Блока И в акварий налить воды. И, помыв наконец полы, Записать – на сегодня хватит… И, вцепившись в кадык, прошептать – где же ты, Стукнув память об остов кровати. Чтоб, как в пальце заныла боль, Веря, после неё станет легче. Соль, соль, соль. Вкупе боль. Триоль. Просто дождь звал на танец вечер.
|