В той обители песни не спеты, "Отче" их не прочитан. На кой? Я родился нерусским поэтом, как Христос - всем чужой и изгой.
В шкаф меня запирали скелеты, пели, дёргали по пустякам. Были песни до дырок запеты, но понятны лишь здесь, а не там.
Я, как все, - и монгол и татарин, а по пятницам певчий грузин, по субботам нетрезв и шикарен, в воскресение христианин.
Русь ведь тоже землица святая, - на погосте и бабка и дед, но меня на Руси не читают, не шутя, говоря, - ихтамнет.
Не пугайтесь, славяне, расслабьтесь. Это лишь (всё путём) полбеды, - если трезвый обуюсь я в лапти и на шею повешу кресты.
А беда? Та войной обуяна, запалю косячок без затей и душою немерено пьяной повинюсь, как стрелял в лебедей.
В этом мире мы бренные гости, - тишь кричит и вздымается гладь. Перепутает время погосты, - и распнёт на кресте умирать.
|