Был сражен я словами твоими,
Но, смущенье сумев превозмочь,
Прямо с уст это дивное имя
Я похитил в испанскую ночь.
Горожане и гордые доны,
Даже те, коим слов не дано,
Ожидали, как в небе бездонном
Им твое отворится окно
И взойдет, как святое причастье,
Твой пресветлый, твой ангельский лик…
Проклинали тебя домочадцы
И садовник, согбенный старик.
Меж цыганками шли пересуды
О твоем неземном колдовстве…
Много было побито посуды,
Много слез пролилось по листве.
Как терпел я досуг свой унылый,
Как молил о скончании дня,
Только б голос услышать твой милый
И гореть от святого огня.
– Донна Анна, – твердил я чуть слышно,–
Ты свой взор на того обрати,
По кому не томится Всевышний
На своем безразличном пути.
Стань же ангелом светлым…иль темным
В потном шелке толедских ночей,
Кипарисом надменным и томным,
Чьим корням покорился ручей.
Буду ветром пугливым и страстным
Поцелуи снимать с твоих губ,
Но под утро прощаться бесстрастно –
Ведь любовник то пылок, то груб…
И себя истязая обманом,
И тебя истязая тоской, –
Я покину любовь, донна Анна,
Под глухой гробовою доской.
|
