Во мне целый мир, на мне рваные брюки. Я состою из мыслей, шампуня и геля. Томас Шелби сказал, что все мы - шл*хи. И, знаешь, я ему верю.
Под взгляды квартир, на перекрестке ладонных линий. Застревая в горах редких ресниц. Я болтаюсь от стенки к стенке, злой и синий, надеясь, что это мне просто снится. Я купил себе чайник, 2 столовых набора. Хотел ночью повеситься, но предательски струсил. Мне сказали, что стоит отрастить себе бороду, пока я...а знаешь. Х*й с ним.
Я вечно молодой, чуть реже - старый, Жую чистый асфальт под грязными подошвами такси. Мне перед смертью хотелось посетить бы все страны, Кроме улиц Ленина. Прости, Россия.
Я не дал тебе сына. Да и сам был не лучшим. Соплежуй средних классов, бесполезное мясо. Не то, что Петров, или тот же Прилучный. Я лежу в кровати. У меня своя Пасха.
Я люблю Иисуса, но немного Иуда. Я желаю женщину, если она отшельник. Зачем мне член, бог? Я не против кнопки ребута, Чтобы попросить у мамы прощения.
Я влюблённый бездомный, и пою тебе мантры. Сидя в ночи под высоким балконом. А когда-то сидел за первой партой, Не думая о чем-то злом и холодном.
Я мечтал стать художником, глядя на физрука, Ведь мир этот сер, и немного печёт. Перевернул эту жизнь, как после водки стакан, Чтобы наконец закрыть свой полумертвый зрачок.
Я снова пьяный между незнакомцев и прочих. Где в каждом вижу только твой силуэт. Мне хотелось бы быть наивнее, проще. Но я пропил детство уже в двадцать лет.
Я потеряю тебя между двух многоточий. Ты бросишь меня, как тележку на подземной парковке Ленты. Я позвоню, чтобы скулить, как пёс, всю ночь, и в конце сказать, что мне по*уй где ты.
Но я мнусь опять, мямлю, как школьник. Теребя в кармане рубли на обед. Грудь жжет явно просроченный полдник, Чтобы просто сказать "Привет".
Осуди меня за то, кто я есть. Я разложусь своей мыслью на туалетной бумаге. Ведь что остаётся влюблённому, если не месть С ноткой боли и наивной отваги?
Я напишу тебе "Здравствуй", потом снова и снова. Если тебе будет плохо, подготовлю ребро. Я напишу на стене для тебя запрещённое слово Под любопытные взгляды дворняг и котов.
Верю ли я? Только в неудачные числа, Чуть меньше в себя, и чуть больше в жизнь на Марсе. Ведь я безустанно пишу тебе письма, Изрыгая слова из ревущей пасти.
На*уй меня. Полюбить и отпеть. В смыслах я вижу отсутствие смысла. Сколько любить ещё? Дорогая, ответь. Нежно и долго или грубо и быстро?
Но знаешь.
Для тебя я станцую стриптиз в подкроватном раю, Чтобы монстры и бог напихали мне зелени. Чтобы ты ощутила любовь и уют, Чтобы такие как ты просто верили.
