Он на подмостках вновь и вновь пилил её худое тело, змееподобно вилась кровь, медлительно лицо желтело, Собака выла у стола: — Она мертва, она мертва, когда он страшно хохотал: — Глядите в оба! Это бал, где королевой половина, — полгроба в центр толпы пинал.
Была минута тягче века — её собрал он в человека. Собака ей лизала пальцы, и вглядывалась в сумрак глаз: — Давай всё бросим, купим пяльцы, ну оживи в последний раз! В тень от ресниц слеза сползала, как со свечи стекает сало: ведь знала, если не она — пилить он будет её пса, и воскресала.
(по мотивам Джон Маверик «Красные цветы»)
|