Оскорбляя стопкой водки трюфеля, устриц и креветок ежедневно. Языком едва под вечер шевеля, ты играть пытаешься царевну.
Содержанием оргазмов не пугай и шампанским не дразни народец. Не дрожи, как старый пьяный попугай, обнажённая не по погоде.
Тараканами в ракушках не хвались, ими не закусывать вовеки. Нам селёдочки и будет заебись. Это всё, что нужно человеку.
Дьявол жил в душе и ангел во плоти, город Лондон грезился когда-то. Не помог покой и счастье обрести птицами забрызганный Саратов.
Глупые французы перед сном Коран полистают и окстятся левой, правой согревая молока стакан, чтоб циррозом печень не проблемить.
Зависай в Париже летним вечерком, в небо глазки сдуру не таращи, тот, кто с зоны этикетами знаком, намотает на ладонь. Утащит
не на дно Парижа, а упрёт туда, где Пигаль покажется простушкой, будет жизнь, Наташа, трижды проклята и забыта Богом. Но кукушка
запалит былое, годы подсчитав. Прокукует, календарь листая. Толь врала кукушка, то ли Бог неправ, но забыть нельзя (тут запятая) помнить. В центре позолоченной земли, между звёзд лос-анжельских бульваров, на заборе message девочки прочли, что Наташ, как в Туле, здесь навалом.
В Голливуде можно чёрным быть, как ночь, итальянцем и евреем тоже. Почему-то русским здесь не можно мочь, даже с чёрной, а не с русской рожей.
Но зато Европа ближе молдаван, а чужие стали в доску наши. В Бонне, как в Одессе сядут на карман, а в Мадриде пригрозят парашей.
Но башкой и жопой лучше не крути, не ищи крестов и колоколен, православным людям в Рим не по пути и плевать, что папа недоволен.
Ароматами Шанели не смерди, оскорбляя этим скунсов ноздри. Покорение Стамбула позади, а разрушить Вечный Рим не поздно.
Нет здесь осени уже который год, нет зимы и жжёт за летом лето. Землю крутит, кто-то задом наперёд и потеют в шкафчиках скелеты.
В Ницце импортный песочек и загар, речи и стаканы непустые. Наш там только мат и винный перегар, а ещё по-русски бьют по вые.
Трудно стало встать и невозможно лечь. Интеллект размером пал немного, кругозор зависит от размаха плеч и ещё загадочно широкий.
Непонятно, как и для чего плодят, тех, кто Магаданом не проверен и соломой тянут из копытца яд, запивая мёдом суеверий.
|