«Крушение всех надежд человека
приятно и его друзьям и его недругам.»
(Франсуа; VI де Ларошфуко; Страница 251)
.
.
.
На двадцать два года мой голос умолк так внезапно…
Не ждал, не гадал, как молитва — не чаял! — услышана.
Да так, что бегут мои строчки рекой долгожданной
По руслу иссохшему сердца — живительно дышащей.
(Былое нельзя воротить… Выхожу я на улицу.)
Забытые тропы страниц растревоженной памяти.
Во взглядах Бумажный Солдатик виднеется с болью,
У тех, кто собрался почтить в этот день русской святости, -
Пред смертью крестился Булат в Иоанна с любовью.
(И вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот)
Там нет ни друзей, ни врагов, ни писательской братии,
Завистливо ждавшей бесславного краха под занавес.
Но сраму не имут ушедшие шестидесятые
В иные миры, где их ждёт ими встреча желанная.
(Извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается…)
Люблю допоздна побродить по старинным тем улочкам,
Где каждый поэт и свободный художник — мне брат.
Быть может и мне ровно в полночь, хотя б на минуточку,
Проявится призрачно пушкинский старый Арбат.
(Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдёт.)
--------------------ПОСЛЕСЛОВИЕ-------------------------
«Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу.
И вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот
извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается...
Ах, нынче, наверное, что-нибудь произойдет.»
(Б.Окуджава)
29.01.2021
|
