ПОСВЯЩЕНИЕ
Изгои местечковые по вере
и сострадальцы по лихой судьбе,
любимцы Господа, но в полной мере
познавшие гнев Бога на себе.
РОДИНА
Солому носит и хмелеет
империя три сотни лет.
Срубили тёмные аллеи,
там русских и в помине нет.
Иные времена настали, -
Арбат метёт Батыя внук.
Румынские цветут путаны,
не покладая ног и рук.
Но отчества свои скрывая,
высоковыйный ждал народ,
когда откроют двери рая
и крикнет родина: "Вперёд!".
На выход, Изя, и с вещами,
смотри, чтоб не попутал бес.
и, если только между нами,
то будет лучше, если без.
"Проходит всё, ничто не вечно
и стёрта временем "черта", -
средь звёзд горит шестиконечной
на синем белая звезда", -
сказал бы царь, живя в Одессе.
Святая, Моня, простота, -
имел свои он интэресы.
Но, что мог знать? Да, ни черта!
На край земли судьбой гонимый,
побегу имя дав Исход,
носы свои за псевдонимы
пытался спрятать мой народ.
В раю изгой, но идол ада
и пьющий то же, что вампир,
отбился от людского стада,
скрижаль читающий до дыр.
МАЛАЯ РОДИНА
Местечко спит, луна худеет,
"банкиры", "скрипачи" сопят
в кроватках. В Тору иудеи,
уставив на рассвете взгляд,
не просят Бога о прощеньи
и, не оглядываясь вспять,
евреи знают - им каменья
за всех придётся собирать.
Душа полна. А что в итоге?
Взошла на эшафот заря.
Когда-то Иудея Бога
вам родила, а нам - царя.
И скоро освятили лики
углы в лачугах и дворцах.
Еврей был добрым и великим
и сын небесного творца.
Как говорят меж строк скрижали,
петух на крыше не кричит,
детишки аистов седлали,
им гнёзда вили скрипачи.
Играть на скрипке с колыбели
искусство постигал народ
и жизнь отселе и доселе
была и плач и анекдот.
Не наступить бы ненароком, -
нельзя туда, сюда, везде.
В своём отечестве пророки
ютятся с родиной в черте.
Земля с погоста, как чужая,
горбы могил, но без крестов.
Просил Россию, уезжая:
"Мать, больше не рожай жидов...".
"БЕЛОЕ РАСПЯТИЕ"
Пожар в избе и в синагоге,
знамёна красные вдали.
Куда смотрели наши Боги?!
Здесь, даже б, сам сеньор Дали
не смог ответить на вопросы, -
Крест бел, на нём распят Христос?
Распяли красные матросы?
Но нет ответа на вопрос.
Объят огнём бесценный свиток,
обнял Ишуа белый крест.
С евреями за Бога квит он
и нет на нём свободных мест.
Марк, взявши за руки девчонок,
летал, как-будто невзначай,
чуть было не сказал с пелёнок,
парил и зависал. Печаль
лилась на холст ручьями,
горели хаты, мужики
сидели тихо, прячась в яме
зиме и Фрейду вопреки.
Про яму Марк приврал немного, -
погром и в Витебске погром.
Не может быть у нас иного
сюжета. Радость в остальном.
ЭРЕЦ - ИЗРАЭЛЬ
И в чёрной оспе и в баране,
жил был в Египте фараон.
А Бог единый в Первом Храме
жил у горы святой Сион.
Писал мечом нам Рим законы,
молясь сандалий не снимал.
Костры горели легионов,
а в них Израиль слаб и мал.
Сухой земли лизали тело
крови горячей сотни рек
и стая римлян сатанела, -
Пилат забыл, что человек.
Покаяться в грехах? Ах, бросьте!
Как только вам не надоест.
Ладонь прочесть не могут гвозди.
Признать вину не может крест.
Слеза еврея точит камень, -
Израиль на него похож.
Земля Богов, - здесь всё клочками,
кусок у моря - это нож.
Тот камень у меня на сердце,
но мне не больно, - он же свой.
От камня никуда не деться.
Пока на сердце - я живой.
Свалить страну пыталась пуля, -
прицела крестик на груди
и от июля до июля
здесь снега нет, идут дожди.
Всегда в плену, но не в ливрее.
Что знатных? Даже, прочих нет.
Всегда одни, всегда евреи
мы выживали сотни лет.
Царица скромная - суббота,
живёт века не во дворцах.
По воле своего народа
царит и в душах и в сердцах.
Прости, Господь, мне эту малость, -
высокопарности прости.
Песочные часы сломались
и пустота живёт в горсти.
Я зачерпну песок пустыни
и зацветут шипы в венке,
и пусть во веки и отныне
живут минуты в кулаке.
Еврей танцует от местечка,
качает головой галут
и жизнь, как лето, быстротечна,
в нём даже гои не живут.
Роняя Солнце за пригорок,
Господь разбудит ночь средь дня.
Ваш крест и меч покинут Город,
жидов, как встарь, во всём виня.
ИЕРУСАЛИМСКАЯ ДОРОГА (ПОСЛЕСЛОВИЕ)
От сна ко сну тропинка вьётся и ведёт
на грань, в закат, за жизнь, за смерть и вроде, -
шагнул и наступил на горизонт, вперёд ...,
но гаснут сны, как звёзды на восходе.
В холодной тишине, где не горит свеча,
нет воздуха, но много междометий
звезда брела, шесть стрел и ноги волоча, -
был моисеев путь едва заметен.
ПролИлось море водопадом через край
и, падая, ревёт, как зверь в берлоге.
Божки и черти развалили ад и в рай
пытаются войти, забыв о Боге!
Местечко спит за горизонтом и черёд
приходит мой, встаю, судьбой разбужен,
шагаю за черту, - кукушка в спину врёт, -
я стал вчера и никому не нужен.
|
