ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

Мирра Лохвицкая

Автор:
Жанр:

В любви и верности не ведая предела,
избрала путь свой раз и навсегда.
Какая музыка в стихах её звенела,
как много сил и как она горда!

Под сладкий лепет грёз влюблённости и страсти
так пылок будет нежный поцелуй.
От этой жизни, от её бесстыдной власти,
я ухожу в кипенье жарких струй.

Изящный стих звучит легко и гармонично,
но скука жизни подарила грусть.
Как можно жизни блеск оценивать критично...
Её печаль я помню наизусть.

2009




Русская Сафо

Серебряный век наступил после золотого Пушкинского и был необычайно богат поэтическими талантами. Первая десятка великих, в основном, состоит из мужских имён. Но значительную часть нашей богатейшей поэзии составляет творчество поэтесс-женщин, незаслуженно забытых, исключая Анну Ахматову и Марину Цветаеву.
Имя поэтессы Мирры Лохвицкой знакомо лишь узкому кругу специалистов и любителей поэзии Серебряного века. Между тем, это была одна из самых светлых поэтесс, очень нежная и трогательная, и очень жаль, что о ней написано так мало, и она почти забыта.

Мария Александровна Лохвицкая – русская поэтесса, подписывающаяся псевдонимом Мирра, родилась 1 декабря (19 ноября по ст. стилю) 1869 г. в Петербурге, в семье известного в то время адвоката, доктора права. Мать тоже была просвещённой и начитанной женщиной. Росла в многодетной семье, часто переезжающей по городам. Многие дети этой семьи оставили след в литературе, например, Надежда Лохвицкая - Тэффи - родная сестра Марии. Когда в 1874 году Лохвицкие переехали в Москву, Мария в 1882 г. поступила в Александровское училище, позднее ставшее институтом. Закончив его в 1988 году, она получила свидетельство домашней учительницы и вернулась в Петербург. Сочинять стихи она стала рано, с 15 лет, а с 1889 года регулярно публиковала их в журналах. Первым изданием был журнал «Север», потом «Живописное обозрение», «Художник», «Труд», «Русское обозрение» и др.

Она взяла себе псевдоним Мирра, что было созвучно с греческим словом «смирна», т.е. драгоценное благовоние, древний символ любви и смерти. «Мирра» как компонент входит в состав, употребляемый в богослужебной практике, и символизирует дары Святого Духа. Все эти темы были в поэзии Мирры Лохвицкой, писавшей удивительно лиричные стихи, за которые её прозвали «русской Сафо», древнегреческой основоположницы любовной лирики.
Стихи Мирры были полны музыки, эмоций, блестящих метафор, а описания любви проникнуты душевной чистотой, простодушием и глубокой религиозностью. Двадцатилетняя девушка писала зрелые и страстные стихи, призывающие любить и наслаждаться жизнью.

Портрет

Она не блещет красотою,
Чаруя прелестью своей,
И воля с детской простотою
В ней воплотилась с юных дней.

Она не ищет состраданья,
Ни утешенья у друзей,
И молча, горе и терзанье
Хранит на дне души своей.

Под маской холодно-спокойной
Горячая бунтует кровь…
Она подобна ночи знойной –
Вся страсть, вся нега, вся любовь!

Она общалась со многими творческими личностями: с писателями Всеволодом Соловьёвым и И. Ясинским, с В.И. Немировичем-Данченко, критиком и историком искусства П.П. Гнедичем, с поэтом и философом Владимиром Соловьёвым и др.
Отдыхая на даче под Петергофом, она познакомилась со своим будущим мужем, студентом Петербургского университета Евгением Жибером, сыном известного профессора архитектуры. Мирра Лохвицкая и Евгений Жибер, ставший инженером-строителем, поженились в 1891 году.

Детей у поэтессы родилось пятеро, все – мальчики. Трое: Михаил, Евгений и Владимир появились в первые годы её замужества, один за другим.

В 1900 году – четвёртый сын Измаил, в 1904 году – сын Валерий.

В её ранних стихах любовь описывается как светлое чувство женщины, счастье которой состоит в семейной жизни, в материнстве, в подчинении любимому мужчине.

В Петербурге она входит в литературный кружок поэта К. Случевского, где она всегда была желанной, но нечастой гостьей и успешно выступала на литературных вечерах. Её окружала своеобразная аура, полная слухов и домыслов, основанных на её некоторой экзотической красивой внешности, а славе сопутствовал некий оттенок скандальности, несмотря на то, что ни в творчестве, ни в поведении она не допускала эпатажности, а, наоборот, была очень застенчивой и скромной.

Я не знаю, зачем упрекают меня,
Что в созданьях моих слишком много огня,
Что стремлюсь я навстречу живому лучу
И наветам унынья внимать не хочу.

Что блещу я царицей в нарядных стихах,
С диадемой на пышных моих волосах,
Что из рифм я себе ожерелье плету,
Что пою я любовь, что пою красоту.

Но бессмертья я смертью своей не куплю,
И для песен я звонкие песни люблю.
И безумью ничтожных мечтаний моих
Не изменит мой жгучий, мой женственный стих.

И. Бунин, вспоминая поэтессу с большой теплотой, писал: «Одно из самых приятных литературных воспоминаний – о Мирре Александровне Лохвицкой… Воспевала она любовь, страсть, и поэтому воображали себе чуть не вакханкой, совсем не подозревая, что она при всей своей молодости, уже давно замужем…, что она мать нескольких детей, большая домоседка, по-восточному ленива, часто даже гостей принимает лёжа на софе в капоте и никогда не говорит с ними с поэтической томностью, а напротив, болтает очень здраво, просто, с большим остроумием, наблюдательностью и чудесной насмешливостью. И всё в ней было прелестно: звук голоса, живость речи, блеск глаз, эта милая, лёгкая шутливость» (См.: Бунин И.А. Собр. соч. в 9-ти тт. М. 1967. т.9 с. 289-290).

На фоне печальной поэзии 80-90-х годов стихотворения Лохвицкой подкупали своим мажорным тоном, ощущением радости. Они представляли собой лирический дневник, в котором автор делится самыми сокровенными своими переживаниями, а каждое событие, каждая интересная встреча в жизни воплощается в новое стихотворение, в творческое произведение.
Первый сборник стихотворений Мирры Лохвицкой вышел в 1896 году и был удостоен Пушкинской премии. Далее сборники выходили в 1898, 1900, 1903 и 1904 гг. Последние были отмечены почётными отзывами Академии наук.

Несмотря на «смелость» своей любовной лирики, в жизни Мирра Лохвицкая была добродетельной и целомудренной женщиной, прекрасной матерью и женой. Но её брак, счастливый очевидно в первое время, сменился длительными расставаниями с мужем и последовавшей семейной и душевной драмой. На жизненном пути её ожидало то роковое событие, которое она сама назвала искушением «полуденного часа».

В 1895 году в Крыму она познакомилась с поэтом Константином Бальмонтом, который с тех пор стал основным героем её любовной лирики. Бальмонт – один из самых знаменитых поэтов своего времени в России, самый читаемый и почитаемый из гонимых декадентов. Об отношениях поэта и поэтессы можно судить только по отрывочным упоминаниям в их переписке с другими поэтами и их «перекличке» в стихах, которая в начале знакомства была полна восторгов. Между ними развился своеобразный «роман в стихах», который состоял из множества стихотворений-«половинок», смысл которых прояснялся лишь при сопоставлении стихов Бальмонта и Лохвицкой. Сам Бальмонт говорил, что с Лохвицкой его связывала лишь «поэтическая дружба».

А в её стихах он – «Лионель», юноша с кудрями «цвета спелой ржи» и глазами «зеленовато синими, как море». В поэзии Лохвицкой Бальмонт узнается легко, но по причине своего семейного положения и религиозных убеждений поэтесса пыталась подавить своё чувство в жизни, давая ему волю только в стихах.

Да и встречались они редко: Бальмонт часто был за границей. Мирра Лохвицкая свято чтила свой долг жены и матери, но была не в состоянии побороть мучительное чувство. Порывы страсти и покаяния составили содержание её поздней зрелой лирики.
В своих мемуарах И. Ясинский писал: «Мирра Лохвицкая писала смелые эротические стихи, среди которых славился «Кольчатый змей», и была самой целомудренной замужней дамой в Петербурге».

Когда в тебе клеймят и женщину, и мать –
За миг, один лишь миг, украденный у счастья,
Безмолвствуя, храни покой бесстрастья,
Умей молчать!

И если радостей короткой будет нить
И твой кумир тебя осудит скоро
На гнёт тоски, и горя, и позора, –
Умей любить!

И если на тебе избрания печать,
Но суждено тебе влачить ярмо рабыни,
Неси свой крест с величием богини, –
Умей страдать!

Бальмонт же, увлечённый в те годы идеями Ницше о «сверхчеловеке», придерживался совершенно иных взглядов на семью и брак, не считал это препятствием к свободным связям, которых у него было множество. Между ними растёт взаимное непонимание, наметились резкие расхождения во взглядах.

Ты будешь женщин обнимать,
И проклянёшь их без изъятья.
Есть на тебе моя печать,
Есть на тебе моё заклятье.

И в царстве мрака и огня
Ты вспомнишь всех, но скажешь: «Мимо!»
И призовёшь одну меня,
Затем, что я непобедима…

Бывшие друзья и единомышленники, они превратили стихотворную перекличку в поединок, где критические отзывы Бальмонта и его демонстративное пренебрежение к чувствам и репутации Лохвицкой расшатывали её душевное состояние. Последствия оказались трагичны для обоих поэтов. У Лохвицкой результатом драматического конфликта стало душевное расстройство, в конечном итоге приведшее к преждевременной смерти, а Бальмонт в неумеренном разгуле разрушал свою личность и его в конце жизни тоже настигла душевная болезнь. В архиве Бальмонта нет ни одного письма Лохвицкой, в её архиве сохранилось лишь одно его письмо. Отношения двух поэтов окружены молчанием. Литераторы, писавшие о Бальмонте, Лохвицкую почти не упоминают, отношение к ней было неоднозначно.

А её здоровье ухудшалось. Боли в сердце, ночные кошмары, хроническая депрессия и душевные переживания после пятых родов обострились, и в 1905 году поэтесса была уже практически прикована к постели. В августе Мирру Лохвицкую поместили в клинику, чтобы дать ей полный покой, которого не было дома из-за детского шума. Последние дни для неё были настолько мучительными, что от страданий ей применили морфий, под влиянием которого она заснула, не зная, что умирает. 27 августа 1905 г. поэтесса скончалась в возрасте 35 лет в Бехтеревской клинике от, якобы, сердечной болезни.

Но для современников Мирры Лохвицкой было очевидно, что её смерть связана с её душевным состоянием и постоянным нервным напряжением. После отпевания её похоронили на Никольском кладбище, где на похоронах было немного тех, кто почтил её память, что говорило о её глубоком одиночестве и непонимании. К. Бальмонт, как и многие литераторы, не подозревал, что Лохвицкая серьёзно болела, и на похоронах не был, хотя не знать о её смерти не мог. В письме к В. Брюсову от 5 сентября 1905 он писал: «Лохвицкая – красивый романс». Однако смерть возлюбленной всё-таки была для него ударом и через восемь лет Бальмонт признавался Фёдору Фидлеру, хроникёру литературной жизни, что любил её и «любит до сих пор». К. Бальмонт посвятил ей свою книгу.

История любви двух поэтов имела странное и трагическое продолжение в судьбах их детей. В честь Лохвицкой Бальмонт назвал свою дочь Миррой, воспринимая её как реинкарнацию возлюбленной. А сын Мирры Лохвицкой был назван Измаилом, так же, как и главный герой одного из её произведений, в котором она отражала свои отношения с Бальмонтом.
В 1922 году к нему, жившему в Париже в эмиграции, явился молодой юноша – поэт Измаил Лохвицкий-Жибер, очень похожий на свою мать. Вскоре он стал поклонником 15-летней Мирры Бальмонт, тоже писавшей стихи. Непонятна причина, но через полтора года Измаил застрелился, а Мирре Бальмонт передали пакет с его стихами и портретом его матери. Судьба этой дочери Бальмонта была тоже трагична. Рождение более чем десяти детей, нищета, автомобильная авария, смерть в 1970 году.

Сыновья Лохвицкой Евгений и Владимир умерли во время блокады Ленинграда. Сын Михаил, долго живший в эмиграции, покончил собой в 1967 году. Младший Валерий в 70-е годы жил в Париже.

Могила Мирры Лохвицкой сохранилась, и на надгробном памятнике строки её стихотворения:

Люблю я солнца красоту
И музы эллинской создания,
Но поклоняюсь я Кресту,
Кресту – как символу страдания.

Современники и критики положительно оценили её творчество. Из символистов наиболее дружественно к ней относился Ф. Сологуб. Последователем поэтессы был Игорь Северянин, создавший своеобразный её культ:

«Я Л;хвицкую ставлю выше всех:
И Байрона, и Пушкина, и Данта.
Я сам блещу в лучах её таланта».

Но в советскую эпоху слава Мирры Лохвицкой угасла и её произведения отдельно не издавались больше 90 лет, так как её любовная, философская и религиозная лирика не могла вписаться в советскую идеологию. Стихи её до сих пор не оценены по достоинству, а биография полна неясностей, да и, к сожалению, сведений о ней немного. Наиболее полным и правдивым источником о ней самой является её поэзия, в которой отразилась её личность. Сама о себе она говорила: «Я – женщина и только». Стиль ей стихов невозможно спутать с чьим-либо другим.
«На нашем тусклом небосклоне она мелькнула яркой голубой звёздочкой. Сколько надежд связывалось с ней! Как восторженно её встретили все, кому была дорога истинная поэзия. Эта маленькая фея завоевала всех ароматом своих песен. Всё обещало ей чудный расцвет!» Из очерка В.И. Немировича-Данченко «Погасшая звезда»

Анна Ахматова, когда оценивала чьи-то стихи, высшей похвалой называла те стихи, в которых есть тайна. И песня. Если нет тайны и нет песни, то искусства нет, жизни нет. Мирра Лохвицкая была основоположницей женской русской поэзии, полной и тайны, и песни. В то нелёгкое время, на рубеже веков, многие поэты, люди не от мира сего, жили на пределе, но владевшие каким-то тайноведением, писали и говорили на особом мистическом языке. Есть что-то мистическое как в поэзии Мирры Лохвицкой, так и в её судьбе, и в её имени. Изучая жизнь, творчество и судьбу русских поэтесс, понимаешь, какой дорогой ценой оно оплачено.

Мало найдётся поэтов, чья литературная судьба начиналась бы столь успешно и завершилась бы столь печально. В начале пути быстрое признание, восторги читателей, похвалы критиков, престижная Пушкинская премия, присуждённая молодой поэтессе уже за первый сборник её стихов. А через каких-то 15 лет циничные насмешки, мелкие придирки и равнодушие публики, не удостоившей прежнюю любимицу даже букетом цветов на похоронах.

«Молодою ждала умереть,
И она умерла молодой»

Перефразировал её известные строки Игорь Северянин, чтивший её память с благоговейным восторгом.

Нужно и нам почтить память этой талантливой поэтессы Серебряного века Мирры Лохвицкой, женщины, которая умерла молодой, но оставила нам свои нежные лирические стихотворения, потому что такой была, потому что хотела и умела не только любить, но и страдать. Насладимся мелодией её стихов, мелодией её души.

Татьяна Мишина




Читатели (89) Добавить отзыв
 
Современная литература - стихи