Запахнув дырявый плащ
с отвалившимися звездами,
под щемящий детский плач,
осененный синелозами,
удаляется он вслед
тем, кто выставлены ранее,
в неминуемый рассвет
с бренной славой на свидание,
счастлив, хмелен, ибо хмель
и с лозы, и в нем самом еще;
а кто бил – тот сел на мель,
а кто с ним был – тот не в сборище
и совсем особняком,
так, как, собственно, и грезилось;
он уйдет, шаги по нем
отзвучат, затопав мерзости,
и чуланы загрустят,
захламленные дешевкою,
позовут его назад,
соловьи в лесах защелкают,
и вернется он, не горд,
но в ином совсем обличии,
как матрос в знакомый порт,
где она и грог в наличии…
20.06.2020.
|
