-1-
Столица
Т. С.
Гудели горячие рельсы
и пахла горячая ржа.
Склонились два тихих корейца
над горькою у гаража.
А небо сгорело, похоже,
и стало золою-зола.
Пойдём-ка со мною, прохожий,
пойдём-ка ко мне, Узала.
Мы сядем в квартирке на первом,
усядемся мы на полу,
и чтоб успокоились нервы,
я спеть попрошу Узалу.
Не в славные горы Тайгета,
не в эллинов тёмные сны,
со мною уйдёшь по тайге ты,
по сладкой водице весны.
И духи обступят толпою
ушедших в зелёную мглу
за нежностью странной такою,
как в чащу ныряющий луч.
Промокнем насквозь - до озноба,
вода заворчит в сапоге.
Но есть несовместное - злоба
и мой проводник удэге.
.....
Над серой столицей эстонцев
чего ожидаю, Дерсу?
Что вспыхнет нанайское солнце
в дремучем прекрасном лесу.
Что мой проводник смуглолицый
откроет мне правду чудес,
что это не город - столица,
а дикий торжественный лес,
где шепчутся древние боги,
а я поминаю Христа,
и счастье в объятьях тревоги
роняет потоки с куста.
-2-
Вестерн
Так моя сестра их рисовала,
вороных, саврасых и гнедых,
ручками из школьного пенала,
кисточкою в пальцах молодых.
Где они, стесавшие подковы
на дорогах юности моей?
Живы? Искалечены? Здоровы?
Что со мной? Наверно, им видней.
Помню только сестринский подарок.
Я на нём домчался до широт,
где пейзаж пустынный слишком жарок
и жуют прохожие пейот.
Он косил таким усталым глазом,
так ронял он пену и хрипел,
что пришлось его прикончить разом,
потому что друг мой ослабел.
Много лет прошло. Прошёл я через
тысячу пустынь. Но на меня
всюду смотрит верным взглядом череп
моего уставшего коня.
-3-
Белый ангел Милешево
Неба синяя извёстка,
ветра синего покров.
Приглашал святой мой тёзка
отовсюду мастеров.
И пришли тогда горами -
шли под солнцем и дождём -
те, кто звался мастерами,
и пришли они с вождём.
Был он мощный и кудрявый,
очи были синевой.
Век ужасный и кровавый
богомаз прикрыл собой
от презрительного взгляда,
жало выдернул злоб`е.
Оттого и духам ада
до сих пор не по себе.
Знают духи - в храме белом
белый ангел, белый свет.
И крыло его вскипело,
потому что смерти нет.
Не огонь, не пламень боя,
не сверкнувшая гроза,
небо сине-голубое -
эти нежные глаза.
Пусть крылат он, словно птица,
тайну он откроет нам -
белых ангелов глазницы
мастер дал своим глазам.
-4-
Византийство
Небеса огнём царапали
воспалённые глаза.
Повстречал тебя в Сарапуле -
ты же двадцать лет назад
был убит в моём посёлочке,
и упал ты на бегу,
а вокруг стояли ёлочки,
словно девочки в снегу.
Не спасли тебя занятия
карате и крепкий пресс.
На груди твоей распятие,
ты взаправдашне воскрес.
На ладонь слетают сизые,
крошки хлебные клюют.
В небе с праздничными ризами
византийское поют.
Небо красное, прекрасное,
с позолотой по краям.
Византийство ненапрасное -
это родина твоя,
где ты встал, где инкрустация -
золотая вечность дней,
где соборная нотация
мозаичных голубей.
-5-
Ветер с юга
Н. П.
Прости, Господь, что умер я так мало!
С. В.
Не в белый день, а белой-белой ночью
услышу стадо и траву сухую,
моей любимой сердце-колокольчик
и тишину, которую, воркуя,
приносит в дом печальный ветер с юга,
приносит хлебом с каменною коркой,
и тёплая сиреневая вьюга
на эту корку опадает горкой.
Потом глаза прикрою и приснится,
как по горам пастух уводит стадо,
как потечёт ручьём и опреснится
багровая прохлада винограда.
Твоё лицо - индейская картинка
в витрине черноморского киоска,
где бывший касик черноту ботинка
доводит до космического лоска.
И в уличном гудении и шуме
пускай картинка андская услышит -
Прости меня, я слишком мало умер! -
проснётся и заплачет и задышит.
|
