4 часа утра 22 июня 1941 года
Вдоль тёмной речки плыл густой туман, Бледнело небо призраком рассвета, По берегам стелилась тишина, Плескалась рыба, порождая эхо.
Наслушавшись побасенок в ночном, Что ждать рассвета стало тяжко слишком, Исхлёстанные росною травой, Табун сгоняли с гиканьем мальчишки.
Звучали глухо окрики и свист, Протестовали кони лёгким ржаньем, Неутомимо щёлкал строгий хлыст, Бестрепетно внушая послушанье.
Отвлёк их чуждый, низкий, долгий гул, Что шёл накатом ровною волною. Столбами встали, и малыш сморгнул, Давясь вдруг набежавшею слезою.
Вот дымка предрассветной пелены Покрылась чёрным равномерным крапом, И любопытством дерзости полны, Мальчишки не почувствовали страха.
Откуда знать наивным пастушкам Из маленькой приречной деревушки О страшном Гитлере с его “Main Kampf” И диких планах, кровь и смерть несущих?
Следили, головёнки вскинув вверх, За приближеньем басовитых точек, И птиц стальных невиданный доспех Их взволновал, но испугал не очень.
Утробы у летающих машин Открылись под заворожённым взглядом. Не убежал с поляны ни один. Метались кони, но легли все рядом.
Почувствовали матери беду, Сердца их трепыхались от тревоги, А надо скот кормить, дела в саду, Но кто-то всё же вышел не дорогу.
И всех накрыл тот мерный грозный рёв И неожиданная смерть с налёта. Живым, кто был на заготовке дров, Похоронить всех выпала работа.
Враз поседевших трое мужиков, От потрясенья мало понимая, Клялись сквозь зубы, не глотая слёз, Что на себя отмщенье принимают.
И гневный от нашествия народ Громил агрессора за кровь убитых. Пусть время отдаляет скорбный год – Боль не проходит. Люди не забыты.
|