Сугроб, испятнанный темными
и прошлогодними листьями, –
на спящего далматинца,
свернувшегося клубком.
Вот-вот он вскочит на лапы,
чтоб с вывески сдернуть рекламной
уложенную аппетитно
на блюде горку сарделек…
Но та вдруг преображается
в пять сжатых и толстых пальцев
опущенного с решимостью
бежевого кулака…
И он попадает прямо
по самодовольной макушке
моей директрисы бывшей,
оставшейся должной мне денег!
Да нет, это швабра длинная
с какой-то черной дерюгой,
которой стирают с витрины
последнюю зимнюю грязь.
Зима же преображается
из толстой брюзги в тулупе
в холеную милую барышню,
спешащую на маникюр…
А имя ее вы знаете.
И в нынешнее воскресенье
она заправляет в храме,
где пресуществляются в Тайну
обычные хлеб и вино…
8.03.2019.
|
