Вечерний сон, и гулкий оклик тьмы, Привычное вокзальное уныние. Никто не зарекался от сумы, Лишь только сладкий вкус кордиамина Сутулым разгибался стариком И долго плыл куда-то восвояси. Лимонный чай горячим кипятком В кольце счастливых рук шептал о счастье.
И было время думать о своём, И было время верить в приближение Гонцов весны играющих со сном, И чувствовать внутри её бурление, И предвкушать начало... всех начал, Вливаться в вечность вешнею рекою, Пока равниной голою Урал Летел в прозрачной дымке подо мною.
Стыдливо из купе в дверной проём Скользнула тень из прошлого, наверно. И всколыхнулось в зеркале пустом Зажжённой спичке кратное инферно. Вечерний сон, и гулкий оклик тьмы, Соседка рыжая зевает вновь от скуки... И город выплывает из зимы В её так ловко вяжущие руки.
