пёрышко в руке. майна

НА СЕМИ ВЕТРАХ

Когда семья на семеро дорог –
мой младшенький со мной,
в первопрестольной,
на Волге обо мне скучает Ольга,
а сын другой звонил, что так продрог…
А остальное – сложно. Муж меня
зовёт к себе, зовёт семь лет напрасно,
я летом появляюсь – солнцем ясным,
чтоб август за отъезды мне пенял.
Да, что и говорить – казните все,
хоть мне на лоб поставьте запятые,
моих дорог ухабы не святые,
зато, рассветы грешные в росе.

ПЛАТОЧЕК

Люби меня, мой враг, люби до дна,
вбирая рифмы, образы и мысли,
ты обещал мне – на растопку письма
мои отправить, помнишь это, да?
Мой друг, люби меня,
мне правда это нужно,
платочек твой подаренный храню,
не надеваю восемь раз на дню,
не хвастая теперь перед подружкой.
Что знаешь ты сегодня обо мне,
мой евший с рук, когда-то так любимых?
Мгновения и дни неповторимы,
как первый нас с тобой укрывший снег.

МНЕ СТОЛЬКО ЛЕТ, Я ВАША МАРГАРИТА

Весне во мне полвека и чуть-чуть,
я майская жасминовая ветка,
поломана в порыве гневном ветра,
подумалось, на этот раз убьёт…
В Московский дом вчера приехал друг,
а как ещё? – друзья и в смерти рядом,
у нас не принято плевать друг в друга ядом,
а принято касанье тёплых рук.
Мне столько лет, насколько я смела,
порой, чинара, а порою – юкка,
мы так давно с тобою друг без друга,
и странно, что сегодня весела.
Я жизнь люблю – взаимно и не очень,
Маринами и Аннами Руси
октябрь во мне ненастьем моросит,
Алёнушками май в разбег хохочет.
Романом без вранья самой себе,
да, я Москва иная, из провинций,
меня степные воспитали птицы,
и городов иных остался свет.
Но всё таки, я здесь живу давно –
сиренью в Марьино
и воробьём в Нескушном,
все дежавю случайны, ненаучны,
стучит дождя по крыше метроном...
Две тысячи одиннадцатый год
или канун Серебряного века?
Я здесь искала льва и человека,
а встретил на пороге драный кот.

В РЕАЛЬНОМ МИРЕ ЖЕНЩИНА, ПОЭТ

Вот внук мой подрастает без меня,
приеду, не узнаю, может статься,
и бабушкино ласковое счастье
догонит в росте, чтоб меня обнять.
У нас разлуки – он в иной семье,
я и стихи о нём пишу не часто,
мне до него не так легко добраться
сквозь синих семафоров долгий свет.
Ну, вот и утро, утро! Просыпаюсь
в реальном мире женщиной, и всё ж,
поэзия во мне – сакральный дождь,
я улыбаюсь миру птицей майной.
Лиловых хризантем стоит букет,
и розе на окне сегодня мнится,
минует всё – и маски все, и лица,
останется лишь пёрышко в руке.