МАРЬИНА РОЩА-1946
Глухая ночь, - трясутся все поджилки.
Иду домой. Сидели дотемна
Мы в коммуналке с другом у бутылки,
И вдруг в затылок – дуло. Вот те на!
Но – слава богу! Бандюки ошиблись!
Сказали: «Роще-марьинский – как свой!».
Да что - с меня? Пиджак сатин-пошива,
В котором плавал ещё старый Ной?!
Исчезли злыдни. Тараторит сердце.
Точильщик жук в стене у дома стих.
В такую ночь распахнуты все дверцы
Для тех, кто путь до лагеря мостит.
Легенду чтут об атаманше Марье,
Сверкают «финки» в раже воровском.
Ничто - бродягам с капиталом Шмаги**,
Молись, залётный с толстым кошельком!
Пока Цируль, Витюшка и Савоська ***
Карманы срезав, морфят до утра,
У морга начинается подвозка, -
Осатанели даже фраера!
Мосторг, сберкассы, - всюду след кровавый,
Под страхом смерти жертва не кричит.
Но только свистнет кто: «Атас, - легавый!», -
И банда растворяется в ночи!
Москва назавтра – снова: дескать, Роща
Взяла в колхозе Сталина**** амбар.
А в ресторанах языки полощут:
«Главарь богаче, чем Али-Баба!».
Дрожит послевоенный участковый, -
Зачем с харчей стремиться на погост?
Зато в лихих облавах МУР толковый
Пытается прижать бандитам хвост.
**Герой пьесы Александра Островского.
***Известные воры-карманники той поры.
****Колхоз им. Сталина, примыкавший к Марьиной Роще.
