– Наш отчим ставил нам мультики про Микки Мауса, черно-белые, старые. (Шепот по залу: «Садист…»). Иногда Чарли Пэттона и Луи Армстронга. (Очередями: «Кто это? Кто это? Кто!!!). Иногда коротышку печального с тросточкой, у которого пони невидимый был. («И зачем государству защита животных?..»).
Иногда грустных женщин из спальни мы слышали («Полюбовницы – так, полюбовницы, точно…»). Они жаловались протяжно под шипенье и треск. По-английски, ни разу по-нашему… Отчим пива выпить любил, брал его в магазине, нам конфет приносил. («Алкоголик, босота!») Не терпел новостей. Выключал телевизор. Моментально – когда выступали такие, толстолицые, на аналое с гербом. Иногда их ругал, иногда нас ругал. («Делириум тременс, скандальное хамство!»). А потом просил огорченно Шуберта на блок-флейте сыграть. («Детский труд и насилье в семье… однозначно»).
Если б он был бы жив, то пришел бы на помощь и привел своих самых надежных друзей, и они б ваше сборище… суд ваш… они бы… Всех тут аннигилировали, дураки!
Трансгендер-судья с многоразовой пластикой делает знаки сросшимся спинами полицейским. Присяжные, имеющие вместо носов короткие хоботы, зарываются в судки с серобуромалиновой мешаниной. Зрители, чья внешность не поддается хладнокровному описанию, валят к надписи «Exit». Детский крик навзрыд. Истерики автосигнализаций. Журналюга с тремя ногами и диктофоном в зобе лапает надменное нечто.
21.12.2017.
|