Знаешь, Муза, а я перестал писать.
Ни табак мне не помогает, ни крепкий кофе.
Всё - анапесты, дактили, стало вдруг как-то пофиг.
На четвёртом десятке не верится в чудеса.
Может кто-то и скажет: «Его заедает быт...»
Что на это смогу я ответить? Послушай, Муза -
Вон мой маленький быт, улыбаясь во сне, сопит.
По сравнению с ним, стихи — это просто мусор
Слово — что? Воробей. Для него жизнь — не жизнь, игра!
Упорхнет и резвится с ветрами в древесной кроне.
Понимаешь, Муза, он «ПАПА» сказал вчера.
Это лучше, чем хайку и танка. Басё бы понял.
То, что ходишь теперь окольными...Что ж, прости.
Мне сейчас лучше в детской с ним, чем с тобой на сцене.
Он — мой лимерик, моя ода, мой акростих!
Он — теперь моя Муза, мой светловолосый гений!
Не смотри на меня так гневно, не хмурь лицо.
Впрочем, делай, как хочешь. Будь вольной на свете этом.
Муза, мне — тридцать семь! И мне радостно быть отцом!
И нисколько не горько, пожалуй, не быть поэтом!
|
