Вот и всё. Догорает последний костёр сентября. В никуда уезжает последний вечерний автобус. Взмоет ввысь самолет, в никуда прогремят поезда, И окончится жизни пассаж, и юлою закрутится глобус.
Как безумный паяц, как бездомный заброшенный пёс, Я всплакну или взвою над вдруг распростёршейся бездной. А в руке только прядь чьих-то русых и тонких волос. А во сне лабиринт паутины дорог неизвестных.
С каждым днём всё тревожней и жёстче спирали минут, Всё удушливей смог городов и краснее закаты. Словно все окончания осени ждут, Словно все в окончании дней виноваты.
Словно выжжены травы, и золото мёртвых лесов Как награда тельцов золотых и незрячих. Словно золото дарит от смерти надежный засов, Словно золото что-то ещё в этой жизни да значит...
Мне бы к травам, к ручьям, к зеленеющим листьям садов. Только вышли все сроки и нет уже больше возврата. Где-то в сердце лишь отзвук стучащих вдали поездов, И уж поздно рыдать и искать как всегда виноватых.
Серых дней ожиданья пустая грядёт череда, И тоска неизвестности сердце всё крепче сжимает. Остается лишь верить, что тот, кто оставил меня, Всё же верит, и помнит, и любит, и знает.
|