Вот и некому больше за мной докурить сигарету. Я на Дарвинский мост, как на давешний пирс, выхожу И кидаю в Канаву немелкую ныне монету, Оттого, что роднюсь с этим городом, ибо дружу с белой чайкой. Не ты ли в нечаянном странном обличье Воспарил надо мной и мостом, Убиенный мой? Ты?.. А во всём остальном – маета, суета и двуличье И почти что размыты пространные дни и мосты, нас связавшие некогда. Осень вступает в кварталы полноправной хозяйкой слегка порыжевшей листвы. В подсознании я отмечаю привычно оскалы, Что дарили нам прежде фасадные старые львы. Мне с проплывшего облака облик кивает знакомый. Прислонюсь головою бедовой, как прежде учил ты, к стволу. Тут и там – не твоя. Там и тут – всё равно я не дома. Бабьелетние тайны заметны на каждом углу…
|