Кай, дурак ты, хоть и похищенный,
здесь, в Лапландии, лупит дождь,
леденеешь у трона хищницы,
как вернёмся, меня не трожь!
Да, я вышла из пубертатного,
потому и не узнаёшь,
в этой даме с изящной статью
ту, что Гердой во сне зовёшь.
Слышу, слышу, связала варежки,
сшила муфточку из кролей,
с королевой ты там состаришься,
не помеха я – королей.
Матерей и мужай, а мне то что,
что олень, что мой братец, видно,
станешь скоро у трона ветошью,
благородного, впрочем, вида.
А окно поросло геранями,
чайной розы кустами пышными,
при особом моём старании
по весне зацветут и вишни.
Я сегодня рвала календулу,
шелушила на семена,
далеко далеко до лета нам,
а пока на сто вёрст зима.
Я сама теперь королевствую –
подышу, и снежинки сыплются,
досаждают мальчишки местные,
нет, мол, братца, и нагло лыбятся.
Знаю, ты бы поколотил
и того, что невестой кличет,
ты ледышки-то в ряд клади,
пять добавишь, и –
БЕЗРАЗЛИЧИЕ.
