белка

Надежды маленький оркестр
не потревожит это утро,
не вышивает снов Гертруда,
не смотрит с радостью окрест.
Не ждёт…
не ждать почти не больно,
а под рукой валокордин,
есть я – одна, есть ты – один,
ну, вместе с кем-то, и довольно.
Довольно неразумных писем,
от них устал ты, бедный Лис…
мои признания пресеклись,
от них осталась горстка риса –
не накормить китайцев рать,
осталось беженцам раздать
отборный жемчуг переписок…
и ниточку с запястья рвут…
здесь нет меня, лишь образ тут
и белки выдохшейся лапы,
загнали до смерти сатрапы,
своим придурошным: «Ату!»
Ату… а ты меня жалел,
когда я бегать уставала,
сползало на пол одеяло,
и сон ресничный тяжелел.
Года прошли как поезд гулко,
на полустанках тормозя,
я выучила все «нельзя»,
я выкрошила уткам булку,
я занавесила покой,
и лишь твой свет не погасила.
Прости, что о весне просила,
что стала песней за рекой.