Усохшие с возрастом память и слава,
Антоновских яблочных дней аромат
Наполнили сердце дневное по праву
Но не отдалили вечерний закат.
Волнуется время, ему не примстилось,
Что можно и надо себя оскрести
От всех притязаний, не глядя на милость
Высокое слово посмертно нести.
Он, ведая, шел высоко, равномерно
И не соразмерно гордыне души.
Парижу приснились Москва и «Деревня»…
Иван Алексеевич, не согреши!
Навстречу наградой за все упованья
Явилось несбыточных дней торжество.
Да вот она, милая сердцу… пиранья,
Увы, золотая, увы, божество.
|
