“Дождь прольётся в апреле", - сны шептались вокруг, - крикнуть громко не смели, - ночью сны не орут. Май грозился дождями, до истерики вплоть, что прибьёт обручами к небу радуги плоть. Что распнёт коромысло и на Южном Кресте прочитаются смыслы от кругов на воде. Но пролились все краски, - майский гвоздь проржавел, - я ладонь по-дурацки им подставить успел. На оконную раму чёрный холст натянув, вспомнив Бога и маму, ночь попросит весну: "Нарисуй, - видишь в рамке, холст, как сажа, но чист, - как младые фиалки ждали первый свой лист". Но весна неумело, тычет кистью в ладонь, ночь к утру протрезвела, прошептала:"Не тронь". Летний гвоздь отыскала и на жирном холсте - семь полос отощалы, как Христос на гвозде. Рисовала впервые, - сюр писал реалист, - всем фиалки по вые нежной, чёрной и лист между ног прицепила, где весна не смогла, лист чернел нестерпимо. Ночь темна и пошлА показалась на фоне текста с Богом про гнусь и, ... устав пустозвонить, я, пожалуй, уймусь.
|