Бабки - Шляпки

Всегда на школьной остановке
они садились в наш в автобус,
две мышки серых, две полёвки
меж поселковых тёток сдобных.

Прямы, сухи, а шляпки ломки,
на тульях в прах увяли ленты,
и стала серой вязь соломки...
... и запах козьих экскрементов...

Их звали все на Тонком Мысе
без пиетета - Бабки-Шляпки,
а души их, сердца и мысли
нужны ль кому,
коль стары тряпки?

И из куги седой кошёлки
сжимали ссохшиеся лапки,
бесцветность глаз, морщиньи щёлки
и неумелые заплатки...

А лет? Небось пятьсот иль двести,
пугливый интерес не тух
(Сказать бы надо к нашей чести -
не обижали мы старух),

боялись. И не понимали.
И разности кололся ток.
И сознавали мы едва ли,
что семя проросло в росток,

что на всю жизнь вопрос повиснет -
а всё же, кто они, и что?
Тогда бы в детстве эти мысли,
в том развесёлом шапито..

И вот сейчас, в неспешье дома
так часто вспоминаю их,
чей мир был сорван и изломан,
попав в смертельный смерча вихрь...

И эти спины, эти позы,
ботиночки с тугой шнуровкой,
митенки их, шарфы ... и козы,
и дом ведённый без сноровки...
................

***
Они не сумели?
Они не успели?
Ушли корабли,
а они не смогли?
Остались на краешке
этой земли.

Конечно же давка
была на причалах,
конечно ревела толпа
и толкала...

Последней из порта
ушла "Виолетта",
и всё, господа...
Ваша песенка спета.

В том страшном апреле
двадцатого года
была для господ
негодящей погода.

На борт были взяты
судами не все.
Приказ -
остальным отходить
к Туапсе...

Метались по городу
в панике кони,
как признак крушенья,
как призрак агонии.

Голодным шоссе
бесполезно идти -
"зелёными" горы кишат
по пути...

По скалам, по пляжам,
бредёт и бежит -
уходит, кто может
на юг, в Геленджик.

***
А хрупкие птички,
две спички-сестрички
по морю, по скалам,
по осыпям бисовым,
вернулись на дачу отца
под Борисово,
где без родных,
и без общества светского,
жили своим,
не признавши советского.

Только вот с дачей
была незадача -
отнял совбед -
ведь такая удача
на кружевные над морем
террасы
сунуть бедняцких клопов,
да матрасы.

***
Так и зажили
две прежние "штучки",
коз заведя,
в старом доме турлучном.
И в огороде,
и в обществе коз
неистребим был
французский прононс...

***
О, вы, старухи того поколения,
каждая - личность, эпоха,
явление.
Каждая память.
И каждая помощь.
И круговая порука
- А помнишь?..