Наташеньке Даугавиете - моему ангелу-хранителю.
Мне ль жаловаться на судьбу свою?!
Успех за мною следует повсюду...
Но почему в смятении стою,
перебирая фотографий груду?
На них она - мой недруг и кумир,
та, чей удел гастрольные вокзалы,
та, для которой сотворялся мир,
рукоплескали мраморные залы!
Всё было в ней: и жест, и вздох, и взгляд
отточенный - продуманно разящий,
и яркий вызывающий наряд -
волнующе-щемяще шелестящий.
Привыкшая толпой повелевать,
сумевшая разжечь свой дар природный...
и счастлив был ей руки целовать
и юноша, и старец благородный!
Она ушла... и мне придёт пора
покинуть театральные подмостки,
и будут лишь из прошлого ветра
слать дней неповторимых отголоски.
Мне не суметь, как ни гони коней,
настичь её...И с верою слепою
осталось только следовать за ней
тропой, её проторенной стопою.
|
