Вручную с гор закатывая солнце,
в мозгу чтоб грянул залп из конфетти, -
впрок пили спирт реликтовые шорцы
и жили впрок - до сорока пяти.
Как князь косожский некогда - Редедя, -
один за всех, но все - на одного, -
они гурьбой ходили на медведя.
И так же - удирали от него.
Один лишь вид раскачанного торса
определял извилины длину.
В плен никогда враги не брали шорца:
с ним делать было нечего в плену.
И были как вполне благие вести
те сорок пять, что над тобой висят.
А жить хотелось - пару раз по двести,
а если залпом – двести пятьдесят .
И Смерть, еще не старая кошёлка,
всегда плелась за шорцем по пятам.
Когда в мечту кого манила шорка -
он в тот же миг оказывался там.
...Я отслужил тогда своё в "морпехе"
и был сражен изысканностью пихт.
Я полюбил кедровые орехи
и горловое пение - под спирт.
Как огненную воду огнеборцы
боготворят на жизненном пути,
не уважали истинные шорцы
проживших больше сорока пяти.
Кердык! И в унисон молчанью хора,
на сорок третьем, в общем-то, году
бежал и я из шорского оф-Шора,
пока авто и печень на ходу.
Мне одного рожденья явно мало:
расти бы мне из двух, из трёх корней!
И я скорблю, что Шория не стала
второй и третьей родиной моей.
|
