Ставил зуб дневальный Лёва за такой вопрос: у майора Ковалёва отделился нос; захотел он жить отдельно и ушел за штат. Тёща выплакала бельма, хохотал весь штаб.
Музыкальный слух корёжа, гул стоит и рёв: плачет бедная майорша, стонет Ковалёв. От обеда до забора – дальше нет пути. И всемирного позора, видно, не уйти.
За вопрос тот наболевший не найти ответ. Нос, невиданно обретший суверенитет, вынес из семьи – бездельник, ренегат и гад – за подкладкой кучу денег и сертификат.
Нос тем временем был дерзок, не сказать чтоб смел: пил вино и портил девок, сифилис имел; обсмеяв внутри до колик порчу или сглаз, стал до срока подполковник и сокрылся с глаз.
|