Madame d~ Ash, lady light:
«А в Карфагене снег
Такое диво! Просто грязь и лужи…
Дидона, не тоскуй, скажи: я нужен!»
Не знаю, Ганнибал...
в долине Роны
искал ты славы, схоронил слонов,
которых я любила, между прочим...
закат любви сравним с рассветом – ал,
прощение, прощание...
Не хочешь?
Но почему в кольце моём опал,
ужели, камню не нашёл замену? –
на небосклоне россыпь синих звёзд.
Дидону променял на Мельпомену...
тавро оставил и тоску...
всерьёз…
…а в Карфагене снег который век,
и гаснет свет в глазах – усталый космос,
ну, почему…
здесь Африка! – и снег…
Сенат давно тебя приговорил,
ты – лучший, и поэтому опасен,
мне не близки стремления Аспасии
с Периклом быть – хотя умён Перикл.
Но разве он взял Альпы в пору снега?
Мне без тебя – ни льва, ни человека…
и устрицы, и мидии – всё пресно…
в краях Тиннит тоскую о тебе…
а будет ли свиданье? –
неизвестно…
Века ещё пройдут до Саламбо,
мне остригут и косы, и надежды…
есть чёрные и белые одежды,
а буду ждать, наверно –
в голубом…
из розового выросла… наивность
едва осталась россыпью пыльцы,
хлеб христиан, причастие мацы…
магометан на землях наших суры…
а Храм Любви – шедевр архитектуры,
а Бог – един, и верует в любовь...
а я в тебя… по-прежнему, и в нас…
и косы отдала для катапульты
(нас осаждает Рим в несчётный раз),
есть шаг и шаг – от нежности и культа
до ненависти лютой римских глаз.
Его планида – вечность разрушать,
стирать в пески, что проросло садами,
по милости священного быка,*
оливы древней мирными плодами…
…а ныне здесь терновник и пески,
и столько мной просеянной тоски…
Кто я…
как все – обычный агнец божий,
что в жертву принесён тобой давно,
я допиваю грешное вино,
горчит обидой,
но прощаю всё же…
Я постою в рассвет у бу-Саида,
где солнце поднимается на щит…
пустыня с небом звёздным будто сшита
и именем твоим во мне горит.
