Наш «Роджер веселый» над реями реет,
Скитается бриг по волнам.
Доплыть бы до берега нам поскорее,
От шторма укрыться бы нам!
Есть остов заветный в лагуне лазурной,
Там бурю корабль переждёт.
Но ветер нас гонит, упрямец безумный,
В объятия смерти ведёт.
Болтаемся пробкою в пенной пучине,
Мы в ней можем кануть навек.
Порою от страха кровь темная стынет,
Так жалок в тщете, человек…
А мачты и палуба стонут и гнутся,
Бесстрашен лишь верный бушприт:
Он в яростном споре крошит словно блюдца
Волну, и, как чайка, парит.
Из мглы будто вынырнул пальмовый остров,
Но рифы встают на пути,
Нам в брюхо врезаются злобно и остро,
От гибели вряд ли уйти…
Мелькнет на прощанье в померкшем сознанье
Далекого детства рассвет,
Где мама-испанка стоит в ожиданье,
Ждёт сына, а сына всё нет…
А утром утихнет вокруг непогода,
В обломках лишь крабы снуют.
Да «Роджер веселый» над рифом свободно
Повис, как последний приют…
Зловеще белеются череп и кости –
Пиратский печален финал…
Не всхлипнет вдова на далеком погосте,
Забудутся их имена.
И только в мальчишечьих грёзах остаться
Несбывной мечте суждено,
Из книг приключенческих вновь появляться
Мальчишкам другим, как в кино.
Плывут бригантины, летят каравеллы,
Несут нас в чужие края…
И небо над морем вей парусом белым,
А юнга на палубе – я!
23.04. 2016
* в первоисточниках читается как «Веселый Роджер»
|
