В гуще засаленных фраков, Виски, текилы, вина, Питбультерьеров и крабов – Там восходила Она.
В бывшей салонной монарха Наши, японцы и швабы, Крабы, салаты, масштабы Маленьких олигархов… С другом из древней Опочки В темном углу под цветочком- Нищий поэт-одиночка.
Старых евреев кишенье. Шикали. Жрали. Потели. Девки дурной день рожденья, В гуще салатов колени.
Телетусовки зиянье Всегалактических дур, Созванное заранее С массовых литератур.
Ленин, восставший из ада, Сталин - в толпе демократов. И бесовщины иной Тосты - над нищей страной.
Бедного бомжа-поэта Меж голливудских туалетов И голубого либретто - Звали: «Наш кент и собрат!»
Ад ослепляя собою, В блестках ночною луною. Вдруг, ослепительней пуль, Вышла за микшерский пульт
Мы же, поняв с полуслова, И оттолкнув острослова С телетусовкою прочь – В снег, на Россию, и в ночь.
В древнюю эту деревню, В новую эту избу. Кот на печурочке ремлет, Дым погасает в трубу.
И светозарное тело Русской Венеры летело По облакам и в мороз Во удивление звезд.
|