В зной во дворе гуляло лето, им с солнцем было всё равно, что я раздет, а ты одета в жар губ, как гейша в кимоно. Старались не обжечь друг друга, сжигая ночью нежность дней, день шёл за днём и так по кругу, - короче всё, а ночь длинней. На грудь скатилось слово "боже", не зная шёпот, впало в крик, прося для нас одно и то же - прожить сто раз последний миг. Несло на край воображенье, рядило в бога сатану, чтоб дал мне выиграть сраженье за бабий крик, но ... не войну.
Между рукою и губами слова, немевшие от ран, о прошлом плакали ночами и выли волком мне в стакан.
|