ИСТОРИЯ ЖИВОЙ ДУШИ
/поэма из цикла - Бродяга/
1.
К уродцам отношение известно -
Презренье, неприятие… Чужой.
И сколько их калек безвестных
И на земле живых, и под землей.
И счета нет безвинным душам
По образу отверженных судьбой,
И что ни день, то сердце глуше,
И будто не про нас. И не со мной.
Жил кот ушами драный и хромой,
Уродлив внешне, редкий индивид,
Слепой на глаз, обрубком хвост,
Хоть на погост. Унылый инвалид.
И, Боже мой, как жалок он на вид,
Жива душа, а по весне проворный,
Спешит успеть. Как будто не болит,
Туда же - кошкам петь валторной,
И тем, готов судьбу благодарить.
Что до любви ему – охоч особо,
И все бы ничего, и можно б жить…
Кабы поесть, не блохи и микробы.
Следы от буден - рваны раны...
Побои, ссадины и лапы перелом,
И от того ходил походкой пьяной,
И внешне, как завязанный узлом.
Смешно до не до смеху, а всерьез.
Сплошной курьез и жизни ради –
Кот еле жив, карабкался и полз,
И мог подраться... Не отвадить.
И смыв, родимое пятно его обид,
И возродив исходное значенье –
Был серо-полосатым кот на вид,
И вызвать мог восторг и умиленье.
Речь, впрочем, о другом исходе,
И обо всех она идет. Не о породе.
«Утенок гадкий» образом своим –
Мешал как будто. Не быв, другим.
Запрет касания его – табу, не гоже.
Метнуть чего, и… палкой по хребту,
Собаками травить, что лучше может,
Командой – фас, ату… ему – коту…
Зажавши дверью, лапу прищемив -
Воздать заразе грязной по заслугам,
О добром, вечном, развенчавши миф,
До боли довести и состояния испуга.
Врага увидеть и признать - не другом,
И ощущеньем превышенья положенья,
Добавить боли одержимому недугом,
И испытать при этом наслажденье…
Границ жестокости предела нет.
Терпел котишка боль утраты и потери,
Где мрак случался – видел свет,
Где не пускали, он просился в двери.
Об ногу терся, бьющего в расстрел,
Покорно мок, терпел полив - водою,
И словно извиняясь, даже не посмел
В ответ реакции издевкам над собой.
С открытой раной сердца и души…
Бежал юродивый туда, где были дети.
Ласкать его, как будто не спешили,
А он любил их вопреки, за все на свете.
2.
Но нет напасти больше злобных псов,
Готовых разорвать и разнести на части,
И не без помощи хозяев со дворов –
Случаются подобные несчастья…
Травить командой – взять! И фас-с-с,
И будь, что будет. И злобы круговерть,
Метанья в безнадеге слабого и… час,
Когда настигли, лязг клыков и смерть.
Смолкают звуки… Агония и муки…
Кровавый бой без права жить и быть.
Вглядитесь в лица нелюдей, на руки.
В крови до локтя, что сумели погубить.
В неравной схватке пал – душа живая,
Истерзанный, в крови, комок страданий,
И женщина взяла его на руки, и зная –
Что вряд ли будет толк… Сочатся раны,
Несет кота домой. Он дышит. Он живой.
Из глаза капелька слезы скатилась…
Мой Боже… Он видит, чувствует, домой
Его несут… Еще немного и обретет покой,
Свершится чудо. Ты мой, родной…
Та женщина ему сказала, ты - мой…
С тобою я… Мы все начнем сначала
И безнадежно зарыдала. Был не живой
Живой души комочек. Коснулся мочки
Уха на прощанье в благодарность ей –
Единственной и благодарной маме…
Её сыночек. И, подойдя к заветной точке
Истории моей. Хочу сказать. Точнее –
Крикнуть на прощанье всем безродным,
Больным, потерянным, хромым…
Мы не имеем права, не умеем, не хотим
Людьми не то -что жить, а называться.
И в том, давно пора бы нам признаться,
В жестокости потребность есть самим…
Безумству злобы и насилью предаваться.
Истерзаны тела… Остатки душ в глуши
Безмолвия крадутся, собою освещая путь.
Когда-нибудь – пишу, в спасительной тиши
Нам дни сочтутся. Зачтется всем и все -
когда-нибудь…
Павел Спивак, 03.12. 2015
|
