ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

ЛЕНИНСКАЯ ГИЛЬОТИНА

Автор:
Жанр:


ЛЕНИНСКАЯ ГИЛЬОТИНА.


Хотя на всех этапах своего правления коммунисты неизменно оправдывали свою жестокость очередными происками классовых врагов, идея насилия как формы государственной власти была «запрограммирована» Лениным задолго до 17-го года. «Возьмите историю французской революции, - заметил он как-то в 1904 году в споре с социал-демократом Н.Валентиновым, - увидите, что такое якобинизм. Это борьба за цель, не боящаяся никаких решительных плебейских мер, борьба не в белых перчатках, борьба без нежностей, не боящаяся прибегать к гильотине... Диктатура пролетариата у лиц, её осуществляющих, требует присутствия психологии якобинства».
Первоочередной задачей Ленина после захвата им власти и стал подбор людей с соответствующей якобинской психологией. 20 декабря 1917 года Ленин подписал документ о создании ВЧК – Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, во главе которой он поставил «якобинца без нежностей» Феликса Дзержинского. При всей своей организационной эволюции (ВЧК, ГПУ, НКВД, КГБ) этот карательный орган будет с тех пор играть зловещую роль в судьбе подвластных большевикам граждан. «Мы – за организованный террор, - провозгласил в июне 1918 года председатель всероссийского ЧК Ф.Дзержинский, - террор абсолютно необходим во время революции. Чека обязана защищать революцию и бороться с врагами даже если её меч обрушивается случайно порой и на невинные головы».
Ещё откровеннее выразился коллега Дзержинского, руководитель украинского ЧК Лацис. «Мы не ведём войны против отдельных лиц, - писал он в газете «Красный террор» в ноябре 1918 года, - мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом и словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить – какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого».
Точку зрения карательных органов разделяли и многие партийные коллеги Ленина. «Мы должны увлечь за собой 90 миллионов из ста населяющих Советскую Россию, - заявил, выступая на местной конференции коммунистов председатель Петроградского Совета Зиновьев, - с остальными (т.е. с 10 миллионами) нельзя говорить – их надо уничтожать». «Наибольший демократизм, - философствовал Бухарин, этот, по словам Ленина, «любимец партии», - допустим внутри нашей партии... дальше идёт уже нисходящая линия демократизма».
В самый разгар большевистских репрессий, когда аресты и расправы приняли постоянный характер, а слово малейшей критики могло быть приобщено к делу как злостная контрреволюция со всеми вытекающими отсюда последствиями, возвышает свой голос протеста классик русской литературы Короленко. Он пишет письма Луначарскому, в которых обвиняет большевиков в геноциде против народа, в неслыханных жестокостях, которые проявляет и всячески стимулирует власть Ленина. В одном из своих писем Короленко рассказывает о расправе с «так называемыми контрреволюционерами», свидетелем которой он был. «Их пристрелили на улице из ручных пулемётов, - пишет он, - народ, съехавшийся утром на базар, видел ещё лужи крови, которую лизали собаки». Чека, по мнению Короленко, получило «право расстреливать» и «пользуется им с ужасной свободой и лёгкостью». Раздражённый вмешательством Короленко, Ленин обрушивается на него в письме Горькому: «Короленко ведь почти меньшевик. Жалкий мещанин, пленённый буржуазными предрассудками. Нет, таким «талантам» не грех посидеть и в тюрьме. Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и её пособников интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле, это не мозг, а говно».
Несмотря на то, что партия Ленина и провозгласила себя единственной партией, представляющей «подлинные интересы рабочих и крестьян», факты говорили об обратном. Среди рабочих гораздо большим влиянием, чем сторонники Ленина, пользовались их оппоненты – меньшевики. А интересы крестьян скорее представляла наиболее влиятельная в их среде – партия эсеров. Это подтвердила и раскладка сил на выборах в Учредительное собрание (российский парламент). Дата созыва Учредительного собрания была назначена на 20 января 1918 года ещё при предшествовавшем большевистскому перевороту Временном правительстве. Тогда среди прочих обещаний, щедро раздаваемых ленинцами, было и обещание обеспечить свободное проведение выборов в Учредительное собрание. До переворота в 17 году Ленин в своих статьях ссылался на будущее Учредительное собрание как на высший орган власти. Большевики утверждали в то время, что они гарантируют каждой партии, представленной в парламенте, возможность издавать свою газету.
Более того, в первые месяцы пребывания у власти ленинцы были настолько уверены в своей победе на выборах, что советское правительство называло себя не иначе, как «временное рабоче-крестьянское правительство». Захватив власть, большевики тут же приступили к подготовке к выборам. Цель была ясна – добиться преимущественно большевистского Учредительного собрания. Ведь успех на выборах мог придать некий вид законности их перевороту. Учитывая возможность применения военного давления, всегда имевшуюся под рукой у новой власти, цель эта представлялась вполне осуществимой. К давлению и насилию по отношению к своим соперникам на выборах кадетам и эсэрам большевики прибегли, не откладывая в долгий ящик. Накануне самих выборов. 28 ноября 1917 года по настоянию Ленина утверждается декрет об «аресте виднейших членов ЦК партии кадетов и предании их суду революционного трибунала». Аресту также подверглись ряд депутатов от партии эсэров и сотрудники оппозиционных газет. На жалобы в парламент о недопустимости ареста депутатов большевистский представитель заявил, что неприкосновенность личности депутатов является буржуазным предрассудком.
За три дня до созыва Учредительного собрания в больнице были зверски убиты балтийскими матросами два депутата от кадетской партии Ф.Кокошкин и А.Шингирёв. Шантаж и репрессии со стороны большевиков не принесли им, однако, желанной победы. Из 707 делегатов в Учредительное собрание было избрано: 370 правых эсэров, 175 большевиков, 40 левых эсэров, 17 кадетов и 16 меньшевиков. Большевистская партия получила, таким образом, всего 24 процента голосов. Победа оппозиции на выборах в парламент не была эффективно использована ею из-за разброда и нерешительности, царившей в ней, и ничего уже сама по себе не решала. Более того, она обернулась смертным приговором самому парламенту. Через день после его открытия большевики, назвав парламент «контрреволюционной организацией», объявили о его роспуске. Демонстрации протеста, последовавшие за этим, были подавлены преданными большевикам воинскими частями. Результаты выборов в парламент явились, по словам Л.Фишера, автора книги «Ленин», «единственной в своём роде переписью общественного мнения» в России, к которой большевики никогда уже больше не рискнут возвращаться. Видимо тогда, под впечатлением разгона Учредительного собрания, барон Буддберг записал в дневнике: «Большевики слишком ценят власть, чтобы потерять её только на основании голосований и резолюций, они скорее дадут говорить пулемёту, штыку, кулаку и дубине – основным инструментам их оркестра».
Справедливости ради надо отметить, что Ленин, в своём явном стремлении к однопартийной диктатуре, не был в то время единодушно поддержан коллегами по партии. 17 ноября 1917 года члены большевистского правительства: комиссар промышленности и торговли Ногин, комиссар по внутренним делам А.Рыков, комиссар земледелия В.Милютин и комиссар по продовольствию Т.Теодорович объявили о выходе из правительства. «Многие сторонники Ленина, - пишет в книге «Коммунистическая партия Советского Союза» Л.Шапиро, - считали, что, если большевики будут упорствовать, отказываясь разделить власть с другими социалистическими партиями – меньшевиками и правыми эсерами, за которыми шло большинство населения, то немедленно вспыхнет гражданская война». После бурной полемики с Лениным «бунтовщики» вернулись в правительство». Так был упущен шанс изменить что-нибудь в судьбе России. Не уповая больше на всегда претившие ему парламентские методы, Ленин занялся вплотную оформлением диктатуры собственной партии. Это в конечном итоге и привело, как и боялись его оппоненты в большевистской партии, к Гражданской войне.
С лета 1918 года, когда началась Гражданская война, и до окончания её в конце 1920 года большевистской Красной армии противостояло множество разрозненных, зачастую враждовавших друг с другом армий и группировок. Основу большевистской армии составляли бывшие солдаты-фронтовики и матросы Балтийского флота. В Красную Армию добровольно вступили около 8 тысяч офицеров старой армии. Среди них был и генерал Брусилов, прославившийся знаменитым прорывом русской армии в войне с немцами незадолго до падения Временного правительства. Около 58 тысяч офицеров и 25 тысяч военных чиновников и врачей были насильственно мобилизованы.
Троцкий, назначенный Лениным военным наркомом, ввёл в Красной армии железную дисциплину, добившись её беспощадными расстрелами и тотальной промывкой мозгов анархически настроенных солдат. Около 30.000 офицеров бывшей царской армии были привлечены им на работу в Красную армию. Одни присоединились добровольно, видя в большевиках власть, которая только и способна была, по их мнению, покончить с хаосом в стране. Другие были принуждены служить под угрозой расправы как с ними, так и с их семьями. Троцкий хранил список родственников служивших под его началом бывших царских офицеров. В телеграмме Ленину в 1918 голу он сообщал: «Мы в офицерстве произвели суровый отбор: с одной стороны – концентрационные лагеря, а с другой – борьба в наших рядах». Троцкий отменил бытовавший в армии принцип выборности командиров солдатскими комитетами, внедрённый ещё до переворота для разложения армии по инициативе самих большевиков.
Численность военнослужащих в Красной армии значительно увеличилась за счёт присоединения к ней перешедших на сторону большевиков 30-тысячного корпуса (9 полков) латышских стрелков. В результате большевистской пропаганды в Красную армию пошли служить также около 200.000 германских и австро-венгерских военнопленных. Большевики продолжали получать финансовую помощь из Германии, что позволило им значительно увеличить расходы на вооружение и содержание своей армии.

Сдавшихся в плен «белых», как правило, уничтожали. Чаще всего, зверски. Раненых убивали прямо в госпиталях. В газете «Известия» 23 августа 1918 года под названием «Законы гражданской войны не писаны» была напечатана статья одного из руководителей ЧК М.Лациса. «Вот закон гражданской войны, - декларировал он, - вырезать всех, кто был ранен в боях против тебя». С.П.Мельгунов в книге «Красный террор в России» приводит письмо английского дипломата Элбстона британскому министру иностранных дел. «Даже турецкие варварства в Армении, - замечает он, - не могут сравниться с тем, что делают большевики в России... Во время боёв в Уссурийском районе в июле 1918 года доктор Т. нашёл на поле сражения ужасно изуродованные трупы чешских солдат (воевавших на стороне белых). У них были отрезаны половые органы, вскрыты черепа, изрублены лица, вырваны глаза и вырезаны языки».
Красная армия использовалась большевиками не только в боях Гражданской войны, но и для усмирения недовольной части населения на контролируемых ими территориях. Недовольство новой властью большевиков росло. Россию захлестнули забастовки рабочих, демонстрации протеста, бунты крестьян.
В столкновениях как с рабочими, так и с крестьянами большевики продолжали делать ставку на насилие, предпочитая ему все остальные методы разрешения конфликтов. Крестьяне, не получая промышленных товаров из города и недовольные грубой аграрной политикой большевистского правительства, прекратили поставки хлеба. В июне 1918 года большевики приняли решение о создании комитетов сельской бедноты. Комитеты должны были заняться насильственной конфискацией хлеба и других сельхозпродуктов у более зажиточных крестьян, или «кулаков», как окрестили их большевистские агитаторы. Для оказания помощи комитетам бедноты были сформированы вооружённые «продотряды». Создавая комитеты бедноты и вооружённые продотряды, большевики, во-первых, надеялись ослабить продовольственный кризис в городах, а во-вторых, сломить сопротивление крестьян, бойкотировавших их власть. Кроме того, натравливая бедных крестьян на зажиточных, партия Ленина пыталась таким образом расколоть на два враждующих лагеря деревню, в которой находили опору её оппоненты – эсеры.
Конфискация хлеба у крестьян сопровождалась чудовищным произволом и жестокостью со стороны большевистских продотрядов. Крестьяне отвечали вооружённым сопротивлением. Хроника волнений и насилий говорит сама за себя. В апреле-мае 1918 года в Пермской области произошли кровавые столкновения между крестьянами и большевистскими продотрядами. В августе этого же года Ленин узнаёт о крестьянском восстании в Пензенской губернии и командирует туда с чрезвычайными полномочиями Евгению Бош. Бош сообщила из Пензы по телеграфу, что против советской власти восстало пять волостей. В ответной инструкции Ленин требует «провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Экспедицию (т.е. карательную операцию) пустите в ход. Телеграфируйте об исполнении» - (Ленин. Сочинения, 4-е издание, Т.36, стр 448-449).
6 июня 1918 года в редактируемой Максимом Горьким газете «Новая Жизнь» сообщались факты жестокой расправы большевистских отрядов с крестьянами. Вот лишь один из них. Около 300 безоружных крестьян собралось на железнодорожной станции Ешемль и остановили поезд, который должен был доставить реквизированный у крестьян хлеб. Просившие хлеба крестьяне были перебиты все до одного чекистской охраной поезда. 22 января 1921 года недовольные хлебными реквизициями взбунтовались крестьяне Урала и Западной Сибири. Бунт был в конце концов подавлен силой. В 1922 году Красной Армией совместно с частями ЧК было жестоко подавлено восстание крестьян в Тамбове. Ссылаясь на то, что не только Сталин, но и Ленин проявлял жестокость, Молотов вспоминал о Ленине на склоне лет в беседе с журналистом Ф.Чуевым: «Тамбовское восстание велел подавить. Сжигать всё. Я как раз был на обсуждении». В тамбовских «Известиях» сообщалось о том, что 5 сентября было сожжено 5 сёл, 7 сентября расстреляно более 250 крестьян.
«Провести к семьям восставших беспощадный красный террор, - гласил приказ оперативного штаба тамбовского ЧК от сентября 1920 года. Арестовывать в таких семьях всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом, и если бандиты (т.е. крестьяне) выступления будут продолжать, расстреливать заложников. Сёла обложить чрезвычайными контрибуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и всё имущество». «В кожуховском концентрационном лагере под Москвой,- пишет со ссылкой на тамбовские «Известия» С.Мельгунов, - (в 1921-22г.г.) содержалось 313 тамбовских крестьян в качестве заложников, в том числе их дети от 1 месяца до 16 лет. Среди этих раздетых (без тёплых вещей) полуголодных заложников осенью 1921 года свирепствовал сыпной тиф». (С.П.Мельгунов «Красный террор в России». Телекс. 1989. Нью Йорк. Стр.29-30).
Квинтэссенция красного террора ярко выразилась в рекомендованных одним из командующих Красной армией И.Якиром мерах для расправы с взбунтовавшимися в ответ на большевистские репрессии донскими казаками. «В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысль о возникновении такового. Эти меры: полное уничтожение всех, поднявших восстание, расстрел на месте всех, имеющих оружие и даже процентное уничтожение мужского населения». (В.Раппопорт, Ю.Алексеев «Измена Родине», Лондон, 1988, стр 62). А вот свидетельства того, как утверждала себя на селе новая власть. «Страшную трагедию пережили жители казачьего хутора Сетраки, - пишет Л.Брехов, - В 1919 году ставропольский карательный полк за одни сутки уничтожил 380 сетраковцев. Зверство карателей на всю жизнь осталось в моей памяти. Мама рассказывала, как мою бабушку, полуторогодовалого брата и трехлетнюю сестру казнили (отрубили голову и надели их на колья)». (Звенья. Исторический альманах. М., 1991г., выпуск 1, стр 16).
Волнения среди рабочих подавлялись большевиками с неменьшей жестокостью. Оказывается те, чьими руками и от чьего имени был совершён большевистский переворот, тоже не были застрахованы от произвола и насилия. «Революционное насилие, - по Ленину, - не может не проявляться и по отношению к шатким, невыдержанным элементам самой трудящейся массы». 10 марта 1918 года была расстреляна двухтысячная демонстрация рабочих в Астрахани. В конце февраля 1920 года была подавлена силой забастовка рабочих Петрограда. 1 июня того же года была расстреляна демонстрация рабочих Харькова. 10 октября 1918 года Ленин отправляет телеграмму в Арзамас на имя главнокомандующего большевистской армией Вацетиса: «Крайне удивлены и обеспокоены замедлением с взятием Ижевского и Воткинского (речь идёт о подавлении мятежа рабочих на двух заводах в Вятской губернии, который начался в августе 1918 тода). Просим принять самые энергичные меры к ускорению. Телеграфируйте, что именно предприняли».
2 марта 1921 года за шесть дней до открытия очередного съезда большевистской партии, Ленин и его единомышленники оказались перед лицом совершенно неожиданного кризиса власти. Неожиданность его заключалась в том, что угроза большевистскому режиму на этот раз исходила от тех, кто в своё время сыграл едва ли не решающую роль в захвате большевиками власти. В Кронштадте, считавшимся цитаделью большевиков, подняли мятеж матросы Балтийского флота. Руководитель кронштадского мятежа Степан Петриченко так объяснял причину недовольства моряков: "Совершая Октябрьскую революцию в 1917 году, труженики России надеялись достичь своего полного раскрепощения и возложили свои надежды на много обещавшую партию коммунистов. Что же за три с половиной года дала партия коммунистов, возглавляемая Лениным, Троцким, Зиновьевым и другими? За три с половиной года своего существования коммунисты дали не раскрепощение, а полнейшее порабощение личности человека. Вместо полицейско-жандармного монархизма получили ежеминутный страх попасть в застенки чрезвычайки (ЧК), во много раз своими ужасами превзошедшей жандармское управление царского режима». Восстание матросов Кронштадта было беспощадно подавлено отрядами ЧК и войсками, специально для этого пригнанными из глубины России. Карателям внушили, что они идут на подавление мятежа перешедших на сторону белогвардейцев матросов. Через несколько дней ожесточённых боёв Кронштадт пал. Армией наступления командовал Тухачевский. Из-за применения по его приказу артиллерии в уличных боях погибли тысячи моряков. 7500 матросов (из 12000 находившихся в мятежном гарнизоне) были загнаны на лёд Финского залива и там расстреляны. После подавления восстания сотни моряков были сосланы в концлагеря.
«Будьте образцово беспощадны» - требует Ленин от своих подчинённых и коллег. Он подхлёстывает их жестокость в многочисленных циркулярах, распекает тех, кто проявил, по его мнению, преступный либерализм. Особенно достаётся наркомату юстиции. Складывающемуся в то время юридическому аппарату предписывалось лишь юридически обосновать, формально санкционировать поощряемый Лениным террор. «Понимание этого, - злится он, - к сожалению, со стороны руководителей и главных деятелей НКЮста (наркомата юстиции) не видно». Довольный деятельностью ЧК, он вновь и вновь ставит в пример работу этой организации всем другим органам власти.
ЧК, с благословения Ленина, были даны самые широкие полномочия в деле укрепления диктатуры его партии. 20 сентября 1918 г. ведомство Дзержинского заявило об автономности своей деятельности, о праве без какой-либо санкции проводить обыски, аресты и казни. Заявление ЧК вызвало протесты со стороны наркомата юстиции, но они были отклонены Лениным. «Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, - требует он в одном из циркуляров, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты». - Ленин В.И. ПСС, т46, стр.165. Назначенная Лениным министром иностранных дел на Украине А.Балабанова с ужасом писала о произволе, творившемся в захваченном в то время большевиками Киеве. «Безобидных людей арестовывали и часто казнили... Когда эвакуировалась область, ЧК расстреливала значительную часть населения, чтоб они не оказали какой-нибудь помощи врагу». См. Л.Фишер «Ленин», стр.539.
Чекистские руководители знали, что в каких бы эксцессах их не обвиняли, они всегда найдут защиту и поддержку у Ленина. «На каждую сотню наших ошибок, о которых кричит на весь свет буржуазия и её лакеи, - заявил Ленин, выступая перед сотрудниками ЧК, - приходится 10.000 великих и геройских актов. Но если бы даже дело обстояло наоборот, если бы даже на сто наших правильных актов приходилось 10.000 ошибок, то всё-таки наша революция велика и непобедима».
Вот история одной из таких «ошибок» «железного» Феликса и его коллег. На заседаниях у Ленина была привычка обмениваться коротенькими записками. В этот раз очередная записка попала к Дзержинскому. «Сколько у нас в тюрьмах злостных контрреволюционеров?» - спрашивал Ленин. В ответ от Дзержинского к Ленину вернулась записка. «Около 1500». Ленин прочёл, что-то хмыкнул, поставил возле цифры крест и передал её обратно Дзержинскому.
Глава ВЧК встал и, как обычно, ни на кого не глядя, вышел с заседания. Ни на записку, ни на уход Дзержинского никто не обратил никакого внимания. Заседание прдолжалось. И только на другой день вся эта переписка вместе с её финалом стала предметом разговоров, шёпотов и удивления со стороны коммунистических сановников. Оказывается, по приказу Дзержинского всех этих «около 1500 злостных контрреволюционеров» в ту же ночь расстреляли, так как «крест» Ленина был принят им как указание вождя расправиться с врагами большевистского режима. Как говорила Фотиева (секретарь Ленина): «Произошло недоразумение. Дзержинский его не понял. Владимир Ильич обычно ставит на записке крест как знак того, что он прочёл и принял, так сказать, к сведению». Ну что ж, ошибочку в 1500 жизней легко списали на похвальную, пусть и несколько хватившую через край, революционную бдительность.
Особенно страшный террор обрушился на граждан России после покушения на Ленина и убийства Урицкого. Тысячи заложников, схваченных во время уличных и квартирных облав, были казнены в те дни по приказу Дзержинского. Число жертв объявленного большевиками «красного террора» в одном только Петрограде , согласно «Сборнику сообщений о большевизме в России», достигло, при беглом подсчёте, 1300 человек. В Кронштадте за одну ночь было расстреляно 400 заложников. Как пишет автор одной из заметок «Сборника»: «Во дворе были вырыты три больших ямы, 400 человек были поставлены перед ними и расстреляны один за другим». В Москве было расстреляно более 300 заложников.
«К моменту покушения (на Ленина) вся Россия была покрыта сетью чрезвычаек, - пишет в сборнике «Заря советского правосудия» служивший в то время в комиссариате юстиции Н.Майер, - Не было не только городов, но и вообще сколько-нибудь значительного пункта людской концентрации, где не существовало бы местной ЧК. В ответ на покушение советская власть объявила красный террор, учредила «институт заложников», ввела в систему государственного управления кровавую расправу со всеми инакомыслящими...В эти дни Россия повсеместно залилась русской кровью. Аресты и обыски происходили днём и ночью. Опасливо ходили любопытные на места расстрелов и находили брызги мозга и крови. Одной жене принесли пенсне убитого мужа... В Петрограде, куда я ездил по личным делам, нельзя было выйти на улицу без того, чтобы не встретить разношерстной толпы, окружённой вооружёнными «товарищами», куда-то покорно и уныло бредущей. Это шествовали заложники». Маховик красного террора набирал скорость и вместе с этим росло число его жертв. Сотни людей были взяты заложниками во время дневных и ночных облав ЧК в различных городах России.
«Те, которые сидели в эти поистине мучительные дни в Бутырской тюрьме, когда были арестованы тысячи людей из самых разнообразных общественных слоёв, никогда не забудут своих душевных переживаний, - вспоминает С. Мельгунов в своей книге «Красный террор в России». Тревожно и страшно было по ночам слышать, а иногда и присутствовать при том, как брали десятками людей на расстрел. Приезжали автомобили и увозили свои жертвы, а тюрьма не спала и трепетала при каждом автомобильном гудке. Вот войдут в камеру и потребуют кого-нибудь «С вещами в «комнату душ» - значит на расстрел. И там будут связывать попарно проволокой. Если бы вы знали какой это был ужас! Я сидел в эти дни в тюрьме, и сам пережил все эти страшные кошмары».
Под шум «красного террора» партия Ленина спешила расправиться и со своими политическими противниками: прежде всего с эсерами, которые, судя по выборам в Учредительное собрание, были гораздо популярней среди крестьян, чем большевики, а также с меньшевиками, получившими на тех же выборах большее, чем ленинцы, число голосов рабочих. В «Киевских Известиях» было опубликовано заявление Дзержинского, полное недвусмысленных угроз в адрес этих двух партий. «Арестованные левые социалисты-революционеры (эсеры) и меньшевики будут служить заложниками, и их судьба будет зависеть от поведения обеих партий». 15 июня в «Киевских Известиях» было напечатано аналогичное заявление руководителя ЧК Украины Лациса: «Карающая рука пролетариата опустится с одинаковой тяжестью как на белогвардейца с деникинским мандатом, так и на активистов левых социалистов-революционеров...».
Хотя ни убивший председателя Петроградского ЧК Урицкого Леонид Каннегиссер, ни обвинённая в покушении на Ленина Фанни Каплан не были членами лево-эсеровской партии, большевики поспешили объявить их эсерами и развязали как пропагандистский, так и физический террор против эсеров. Выздоравливающий после ранения Ленин приходит к выводу, что наступил благоприятный момент для окончательного решения вопроса с эсерами. В телеграмме Сталину в Царицын он призывает: «Будьте беспощадны против левых эсеров. Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и истеричных авнтюристов». Ленин, ПСС, т.46, стр.187.
«Надо поощрять энергию и массовидность террора» - наставляет Ленин своих недостаточно решительных коллег по партии. Поощрению, как он выразился, «революционной инициативы масс» Ленин придаёт особое значение. Его не зря злит недопонимание этого некоторыми его партийными коллегами. Ленин старается расшевелить рабочих, растормошить их, привить им так называемую классовую злость, и сделать их, пусть для начала только невольными соучастниками государственного террора. Ведь отсюда уже один шаг до сознательного участия в задуманном Лениным насильственном устранении всех несогласных с его режимом. «Десятками избивают «буржуев» в Севастополе и Евпатории - и никто не решается спросить творцов «социальной» революции: не являтся ли они моральными вдохновителями массовых убийств? ... Уличные самосуды стали ежедневным «бытовым явлением», и надо помнить, что каждый из них всё более и более расширяет, углубляет тупую, болезненную жестокость толпы»», - писал редактируемый Горьким журнал «Новая Жизнь», позже закрытый по приказу Ленина.
Но самосуды толпы, вызывавшие возмущение горьковского журнала, были на руку Ленину. Он даже ломает голову над формами поощрения подобных расправ. В статье под названием «Как организовать соревнование» Ленин писал: «Надо организовать соревнование практиков-организаторов из рабочих и крестьян друг с другом... в путях истребления и обезвреживания паразитов (богатых и жуликов, разгильдяев и истеричек из интеллигенции) и так далее и тому подобное». (Ленин, ПСС, т.35, стр. 195-205). «Надо поощрять массовидность террора» - наставляет он своих соратников вновь и вновь.
Втягивание всё большего количества населения в расправы с неугодными не только расширяло масштабы организуемого Лениным «массового террора», но и создавало атмосферу вседозволенности. Властью как бы выдавалось авансом отпущение «грехов», коль скоро эти грехи были с точки зрения большевиков социально мотивированы. В такой атмосфере легко было найти предлог и для расправ на государственном уровне. Да и сами расправы в этом случае легко принимались втянутой в самосуды толпой как меры, диктуемые государственной необходимостью. Атмосфера насилия должна была, естественно, вызывать сопротивление. Сопротивление воспринималось как контрреволюция. А контрреволюцией занималась ЧК. Руководитель ЧК Дзержинский, который «не терпел, - по словам Троцкого, - вмешательства в свои функции», подчинялся лично Ленину. Хотя Второй съезд Советов (законодательный орган в то время) 26 октября 1917 года отменил смертную казнь, ЧК игнорировала это решение и широко использовала как пытки, так и казни, пока смертная казнь не была опять официально введена в июле 1918 года. Первоначально ЧК опубликовывала списки расстрелянных. Позже чекисты отказались от этой практики и казни всё больше носили строго секретный характер. Отныне всё делалось для того, чтобы скрыть число казнённых. В сырые полвалы, набитые измученными от пыток и голода людей, спускались палачи и вытаскивали во двор для расстрела очередные жертвы. Их расстреливали, заглушая крики и выстрелы шумом моторов заведенных по такому случаю грузовиков. Когда не было грузовиков, рот забивали тряпками. Стреляли в затылок, с близкого расстояния, специально для того, чтобы сделать лицо убитого неузнаваемым. Палачам обычно выдавали спиртное, нередко и кокаин для поддержания надлежащей формы. По воспоминаниям, один чекистский палач расправлялся со своими жертвами постепенно, простреливая сначала кисти рук, потом локти, и т.д.. и всё это в перерывах между затяжками кокаином. Если расстрелы были чуть ли не стандартной процедурой в русле столь поощряемого Лениным «массового террора», то пытки, официально не узаконенные, были оставлены на личное усмотрение чекистских следователей и палачей.
Вот она кровавая хроника чекистских пыток, издевательств и насилия, приводимая в книге «Красный террор в России» С.Мельгунова: В Екатеринодаре пытки производятся следующим образом: жертва растягивается на полу застенка, двое дюжих чекистов тянут за голову, двое за плечи, растягивая таким путём мускулы шеи, по которой в это время чекист бьёт тупым железным оружием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга. Шея вздувается, изо рта и носа идёт кровь. Жертва терпит невероятные страдания». В каждом местном отдалении ЧК практиковались свои пытки. Изобретательности и фантазиям садистов-следователей не было предела. В Луганске пытали, поливая обнажённую жертву ледяной водой, отворачивая плоскогубцами ногти. В Симферополе, как поведал корреспондент газеты «Общее дело» от 27 июня 1921 года, «применяют новый вид пытки, устраивая клизму из битого стекла и ставя горящую свечу под половые органы». В Царицыне применяли пытку времён Ивана Грозного: ставили подвергаемого пыткам на раскалённую сковородку.
«Суд должен не устранить террор, - наставляет Ленин в своём письме наркому юстиции Д.Курскому, - а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать его надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения (его) на деле, более или менее широкого» (Ленин В.И. ПСС, т.45, стр 190). Целью Ленина в идеале было достижение полной синхронности в работе карательных и судебных органов – ЧК и революционных трибуналов. Не доверяя работникам судебных органов, он предлагает в письме заместителю Дзержинского И.Уншлихту: «Состав их (революционных трибуналов) усилить «вашими людьми», усилить их связь с Чека, усилить быстроту и силу их репрессий». «Поговорите ещё со Сталиным и покажите ему это письмо» - заканчивает на этой знаменательной ноте свою директиву в ЧК Ленин.
Письма Ленина о предлагаемых им карательных мерах носили, как правило, секретный характер. Секретность, с которой обставлялись подобные дела, имела своей целью не только сохранение в тайне те или иные мероприятия особого характера. Они предотвращали повод обвинить Ленина в жестокости. Подобные обвинения могли бросить тень на его репутацию интеллигентного, европейски культурного человека, владеющего иностранными языками, любящего классическую музыку и т.д. и т.п. Эта репутация закрепилась за Лениным среди либерально настроенной по отношению к коммунистам западной и некоторой части русской интеллигенции, «полезных идиотов», как назвал он их однажды в пылу откровенности. Сокрытие его тайных циркуляров карателями из ЧК давало Ленину свободу манёвра в делах с людьми морально более щепетильными, чем он. Позже советской пропагандой будет даже создан образ Ленина –
великого гуманиста, «самого человечного человека», как назвал его Маяковский. Последовавшие за развалом коммунистической империи более откровенные материалы о Ленине и жестокостях, связанных с его именем, трудно было принять тем, кто поддался однажды обаянию явно идеализированного литературного портрета вождя революции.
Тяжёлое экономическое положение в деревне и городе заставили Ленина несколько ограничить кровавую вакханалию и перейти к новой экономической политике, оставшейся известной под сокращенным названием НЭП. Ленин более других своих коллег осознававший катастрофическое положение большевистской партии, сложившееся в результате грубой и жестокой хозяйственной политики, после долгих прений, настоял в 1922 году на принятии своего нового экономического плана. НЭП, упразднивший военное давление на крестьян и разрешавший частное предпринимательство, был воспринят многими коммунистами как признак слабости и деградации большевизма, ассоциировавшегося у них с беспощадной и бескомпромиссной классовой борьбой. НЭП рассматривался Лениным как вынужденная и временная мера, которая ни в коем случае не должна была ослабить или в какой-то мере оспорить большевистскую монополию на власть. Вместе с тем, у него растёт беспокойство, что в результате экономического компромисса может заржаветь без действия с таким трудом налаженная им гильотина, что НЭП размягчит его ближайшее окружение, ослабит страх населения перед обнаружившей слабость властью. НЭП не умерил беспощадности Ленина, а успехи частного предпринимательства, хотя объективно и спасали положение большевиков, вызывали у Ленина нескрывемое раздражение, были сами по себе вызовом коммунистическим принципам хозяйствования. Столь часто попадающиеся в его секретных циркулярах слова «расстрелять», «применить репрессии», «засадить за решётку» не исчезают из ленинского лексикона даже в этот, относительно мирный период ленинского правления.
«Нужен ряд образцовых процессов с применением жесточайших кар, - настаивает он в письме наркому юстиции, - Народный комиссариат юстиции, кажись, не понимает, что новая экономическая политика требует новых способов новой жестокости кар». По мнению Ленина, если комиссариат юстиции «не докажет рядом образцовых процессов, что он умеет карать не позорно-глупым «коммунистически-тупоумным» штрафом в 100-200 миллионов, а расстрелом – тогда народный комиссариат юстиции ни к чёрту не годен, и я буду добиваться от ЦК полной смены ответственных работников комиссариата юстиции». Он чувствует, что система, которая должна, по его мнению, отстаивать себя всеми правдами и неправдами, постоянно буксует, подвергает себя ненужному риску то из-за недостаточной гибкости и цинизма некоторых его коллег и исполнителей, то из-за недостаточной готовности пойти в насилии так далеко, как это нужно. «Величайшая ошибка думать, - напоминает он растерявшимся от его зигзагов в политике коллегам, - что НЭП положил конец террору. Мы ещё вернёмся к террору и к террору экономическому».
Вернуться к террору в той мере, как ему хотелось, Ленину уже не пришлось. В январе 1924 года «вождь мирового пролетариата», как именовала его коммунистическая пропаганда, умер. Миссию возвращения к террору злая судьба России возложит на его «верного ученика» Сталина. С лёгкой руки Сталина ленинская гильотина, несколько модернизированная и приспособленная к нуждам нового хозяина, заработает с невиданным ранее размахом. Сталин добьётся, наконец, того, о чём мечтал Ленин – полной синхронности судебных и карательных органов. Вершиной его успеха в этом станет зловещий 1937 год.

Читайте мою статью "Навязанная революция. Плеханов о Ленине".




Читатели (330) Добавить отзыв
 
Современная литература - стихи