Глава 18. ЛЮБОВЬ СОЗДАТЕЛЯ
Туман окутал перевал, седеющей растекся лентой
Вкруг молодых предгорных скал вблизи сурового Нортена.
На камне юноша в тоске сидит и смотрит на дорогу,
На сером выводя песке неясные кривые слоги –
Недавно взят в ученики мудрейшим он из чародеев,
Что мановением руки способен ураган развеять…
Но вот он, Хэлл, уж года два живет в долине у Менгира,
Но учит книги и слова, Всевышнего заветы миру:
Так скучно… где же волшебство, что одолеет все преграды?
Менгир, как видно, ничего не знает из того, что надо –
Создать богатство в миг один, воздать обидчику жестоко;
А кто любовью одержим, приворожить… Но ведь нисколько
Хэлл не продвинулся вперед, все бесполезные занятья,
Возможно, не придет черед ему добраться до заклятий…
Менгир не брал учеников, он жил отшельником в долине,
И люди с дальних городков к нему за помощью ходили.
Хэлл сам пришел тогда сюда, сказался сиротой безродной,
И что сулит ему судьба от смерти помереть голодной,
Что некуда ему идти, и, коли чародей прогонит,
Иного нет уже пути, как умереть: никто не вспомнит…
Он лгал. Он не был сиротой, в Кэллане бросил мать и брата,
Сбежал, влекомый лишь мечтой стать знаменитым и богатым –
Он слышал, старый чародей, что странствует по всем дорогам,
Дарует благостью людей, оказывая помощь многим.
Но, видимо, не смог Менгир увидеть лживое коварство
Мальчишки, и его пустил, с ним обходясь со строгой лаской.
Так думал Хэлл, сидя теперь на камне белом у пещеры,
Вдруг на песок упала тень, раздался голос чародея:
-- «Что ж, Хэлл, давай поговорим, прошло уже два полных года,
Как ты, мечтою одержим, возник у моего порога.
Два года ты не вспоминал о матери больной и брате…
Я думал, что ты слишком мал, но света в твоем сердце хватит
Понять теперь, какую боль ты им принес. В твоих же мыслях
Я слышу, как ничтожна роль любви и долга в этой жизни…
Смотри же, как судьба горька всех брошенных на чью-то жалость,
Как безысходна их тоска, когда надежды не осталось…»
Пред Хэллом воздух задрожал, и на цветущую долину
Спустился сумрачный туман, открыв печальную картину:
Весь обветшалый старый дом сиротски окнами чернеет,
Мигая слабым огоньком оплывшей свечки у постели –
Прижавшись к маминой руке с молитвой, верой и любовью,
В слезах и искренней тоске сидит подросток в изголовье.
Кругом печаль и нищета, в хлеву и птичнике ни звука,
Немеющая пустота везде и горькая разруха…
Вот женщина пришла в себя, на сына с жалостью взглянула,
Пригладив волосы любя, чуть слышно на ухо шепнула:
-- «Лекс, мальчик мой, меня прости, придется этот мир оставить,
Я вижу звездные пути и храмов крестоносных главы…
Так рано! Слишком много дел некончеными я бросаю –
Я думала, вернется Хэлл, последняя надежда тает…
Я так любила вас двоих, и жизнь свою была готова
За вас отдать в единый миг… Как мог твой брат сбежать из дома?
Как мне оставить одного тебя без помощи, защиты?
Мне не осталось ничего, лишь память и еще – молитвы…»
Туман рассеялся… Менгир смотрел на горные вершины,
А Хэлл в слезах, почти без сил, впервые прочитал молитву:
-- «О, Господи! Спаси ее, не думал я, что совершаю…
Пусть имя светлое Твое не даст исчезнуть ей за гранью –
Любой я принесу обет, приму тяжелое служенье
До окончанья жизни лет: дай матери моей спасенье!..
… Учитель! Грех я совершил пред матерью, тобой и братом,
Я не задумываясь жил, прельстивший суетой и златом;
Два года ты учил меня любви и свету состраданья,
Заботе, долгу людям… я смертельно сердце мамы ранил –
Великий чародей, прости! И научи меня молитве,
Что может мать мою спасти, любовью, нежностью забытой
Ей силы жизни возвратить, святое вымолить прощенье,
Судьбы своей ровняя нить… Пусть мамино благословенье
Дальнейший путь мой освятит; я буду помнить боль поступка,
И обрету когда-нибудь покой души в тумане смутном»…
-- «Хэлл… если боль твоя горька, и искренны твои молитвы –
Не бойся! И моя рука опорой станет в этой битве
За жизнь, прощение и свет… Теперь, когда душа проснулась,
Ей путь укажет звездный след и поведет сквозь тьму и бури.
Возьми лекарство и иди, я буду ждать тебя полгода,
Молиться за тебя в пути, здоровье и надежду рода –
И помни: нежность и любовь, забота, жертва состраданья
Разбудят жизни силы вновь, залечат отчужденья раны.
Возьми мой крест, в его лучах черпать мою ты будешь силу,
Иди же, и забудь свой страх: с тобой благословенье мира.
Я тоже собираюсь путь, любовь и долг зовут в дорогу;
Ты терпеливым, твердым будь – разлука не продлиться долго –
Мы вместе, Хэлл, мой ученик, пойдем в далекие пределы,
Приблизивши счастливый миг для тех, кто ждет меня и верит…»
… И Хэлл отправился тотчас молитвой благостной хранимый,
Согретый теплотою глаз и слов волшебника Менгира –
Через два дня он был в Таен, одном из городов Кэлланы,
Откуда виден был Нортен в клубах холодного тумана.
Вот почерневший старый дом на Хэлла смотрит с укоризной,
Жасмин засохший под окном оплакивает осень жизни –
В тоске переступив порог, заплаканного обнял брата,
И слез своих сдержать не смог; он бросил их одних когда-то,
А ведь работал только Хэлл, отец погиб годами раньше,
Тогда немного он умел: был подмастерьем, умный мальчик
Опорой стал своей семье, хозяйство мать вела проворно,
Лекс помогал по дому ей, и шли дела легко и споро…
Но Хэлл ушел, он бросил их – Лекс был тогда еще ребенком,
Все изменилось в страшный миг, их мир разбился на осколки…
Ходила по чужим дворам, мать, на работу нанимаясь,
Из дома уходя с утра и лишь с закатом возвращаясь;
Лекс помогал ей всем, чем мог, но их добротное подворье
Пустело: пал в Таене скот, они остались без коровы;
Потом и птичник опустел, без мамы Лекс не управлялся…
Их на погибель бросил Хэлл, исчезло крепкое хозяйство –
Мать заболела и слегла, а Лекса даже подмастерьем
Иль служкою вести дела не брали в лавочках Таена.
В слезах раскаявшийся Хэлл склонился к маминой постели,
Шепча молитвы… но не смел ее позвать. Взывая к вере,
Он крест Менгира в руки взял: лучи тотчас же засветились,
Сливаясь в радужный овал и Хэллу придавая силы –
Он нежно мамину ладонь поцеловал, погладив руку,
Молитвой утешая боль, не слыша даже сердца стука…
Он крест сиявший возложил на грудь ей, тихо умоляя
Не покидать подлунный мир, не исчезать за темной гранью –
И имя Господа-Творца Хэлл снова призывал в молитвах,
Касаясь матери лица, как в светлом детстве позабытом;
С надеждой на него глядя, Лекс опустился на колени,
И с братом все чаянья дня соединил в одном моленье…
Крест на груди звездой сиял, по дому рассыпая искры;
Вдруг голос рядом прозвучал, глубокий и небесно-чистый:
-- «Любовь превыше суеты, превыше власти и богатства –
И ваши помыслы чисты, пусть не сегодня в Мертвых царство
Войдет она… Чрез много лет, уже насыщенная днями,
Прожитыми без тьмы и бед, гордясь своими сыновьями…»
Лекс наземь в ужасе упал, услышав рядом глас Господний,
Но нежно Хэлл его обнял и снова на колени поднял –
Их мама руку подняла и сжала крест в своих ладонях,
Взглянула на сиянье дня и свет на волосах сыновних:
-- «Любимые мои… о, Хэлл, мой дорогой, ты возвратился!
Какое счастье: ты успел придти навек со мной проститься…
Люблю тебя, пусть радость дня с тобою на пути пребудет,
Сынок, благословляю я судьбу твою, ты нужен людям…»
-- «О, мама, милая, прости, что бросил вас я без надежды
И выбрал ложные пути… теперь я не такой, как прежде –
Учитель вразумил меня и показал мой долг пред миром;
Перед тобой виновен я! Ты беззаветно нас любила,
Я думал только о себе, ушел искать я жизни лучшей,
А вас оставил в нищете, надеяться на добрый случай…
Но мама, мне Учитель дал лекарство для тебя, родная;
Господь нам с Лексом обещал, что ты не скроешься за краем –
Ты будешь жить! Счастливых лет благословением молитвы
Дни озарит небесный свет и восстановит жизни силы…»
…Остался в отчем доме Хэлл, как Лекс, ухаживал за мамой,
Хозяйство понемногу вел, дом покосившийся поправил.
Работал сам, а между тем учил и младшенького брата
Всему, что делать сам умел; мать поправлялась быстро, рада
И счастлива она была, глядя на сыновей любимых,
Надежду снова обрела, что младшему поможет сыну
Достойно в эту жизнь войти, от чуждой воли не зависеть,
И выбрать нужные пути средь суетных сомнений мира.
Хэлл с Лексом обошли Таен, нашли приличную работу –
Учился Лекс веденью дел в рядах ремесленно-торговых;
Когда бы не покинул Хэлл порог родительский, надежно
Устроить Лекса он успел, дав брату лучшую возможность.
Однажды утром Хэлл нашел поблизости с лекарством мамы
Чеканный новый золотой: Менгира крест сиял лучами…
Хэлл со слезами на глазах прочел господние молитвы
И вспомнил голос, что сказал о жизни мамы – позабытый,
Но слышал его раньше Хэлл! Когда? В предгориях Нортена:
Менгир, Учитель, чародей… но кто же он на самом деле?
Учил он Хэлла лишь добру, закону Божьему и вере;
Проклятий не дал никому, и зла ни разу он не делал…
Он книг заклятий не держал, а людям сострадал безмерно,
Сердца заранее он знал, но в лучшие порывы верил…
Так кто же Он? Хэлл вспоминал, что в детстве, изучая слово
В Гарди, Хранитель Гориан их посвящал в земли законы –
Легенды мира, древних рас и летопись Эльгор-Гретана
Рассказывал он им не раз, но Хэлл… ему недоставало
Тогда душевной глубины, простого сердца неведенья,
А мысли все испещрены лишь жаждою обогащенья…
Хранитель говорил тогда о жертве, что принес Создатель
Эльгор-Гретану: и беда покинула земные страны;
Для всех, кто в сердце сохранил свет, сострадание и веру,
Господь спасение явил, благословляя все пределы…
Но большего не вспомнил Хэлл, кляня себя за лень и глупость,
Он лишь одно уразумел: его души пустая скупость
На годы скрыла чистый свет, что лишь Менгир тогда увидел –
И Хэлл найдет теперь ответ, пускай ведет его Учитель!
…Хэлл отдал маме золотой, и всей семьей они купили
Скотину, птиц, пчелиный рой, свое хозяйство возродили.
Так жизнь наладилась семьи, Лекс укрепился на работе,
И добрые бежали дни в трудах и радостных заботах.
Почти полгода утекло, как Хэлл из странствий возвратился;
Весною солнце припекло, играя на вишневых листьях,
Вновь распустился старый сад, цвели плодовые деревья
И снова радовали взгляд, как в счастье прожитое время –
И лишь тогда решился Хэлл свою семью покинуть снова,
Отправиться назад в Нортен, Учителя внимая слову;
Везде последовать за ним, под сенью тихой благодати
Познать огромный этот мир и тайну жертвы, что Создатель
Земным созданиям принес, презрев небесную обитель;
Ответ найти на свой вопрос: так кто же он, его Учитель?..
Теперь в путь отправлялся Хэлл с благословеньем материнским,
Он для своей семьи успел благополучия добиться;
Здорова мама, старый дом сияет новенькою крышей
И завесями за стеклом, все радостью и светом дышит.
Хозяйство полно, огород и сад цветут, благоухая,
Душистый зреет в сотах мед, на листьях блики солнца тают…
Обучен братец ремеслу, он возмужал за это время,
И можно доверять ему заботы о делах семейных.
Хэлл уходил не навсегда: он будет возвращаться снова,
Ведь памятью любви жива душа зовет к родному дому…
Менгира крест Хэлл взял с собой, но рядом с ним нашел как прежде
Чеканный новый золотой… и понял, что его надежды
Оправданы теперь, чисты; благословениями свыше
Одобрены его мечты, Господь чаянья сердца слышит –
И деньги Хэлл отдал семье, чтоб не боялись мама с братом
Лихих или голодных дней, пока вернется он обратно.
Хэлл с легким сердцем уходил, за дорогих людей спокойный,
С надеждой трепетной в груди и верой неизменной, твердой.
***
Долину подле Белых скал заволокло туманной дымкой,
Вишневый сад цвет осыпал под ветром трепетным и зыбким.
Летели лепестки к ногам Менгира, что среди деревьев
Задумчиво теперь стоял, вдыхая аромат весенний –
Он ждал. И вот в седой дали стал виден одинокий странник,
Стремленья сердца привели его сюда, к истоку знаний…
И вот уже увидел Хэлл Учителя среди деревьев;
Последний путь преодолев, он опустился на колени:
-- «Учитель, я благодарю Тебя за милость и прощенье,
За то, что спас семью мою и возвратил нам радость веры.
Прошло полгода… За тобой готов я следовать повсюду:
Узнать свет Божий мне позволь, Твоим послушником я буду…»
-- «Встань, мальчик мой, ты возмужал, и взгляд теперь твой изменился;
Ученика я не искал, ты выбрал сам свой путь. И милость,
Что в горе ты узнал, и долг, что ты, любя семью, исполнил,
Особенный имеют толк в судьбе твоей. Родные корни
Нельзя забыть или предать без неминуемых последствий –
Для человека слово Мать священно! Чередою бедствий
Воздаст отступнику Господь и в час нужды мольбы отринет;
Того, кто предал кровь и плоть, вся благодать земная минет…
В тебе я не ошибся, Хэлл, мы вместе обойдем пределы:
Всю Атрию, Гралит, Граэль, Брилану, горы Варфогена –
С тобою завтра на заре покинем тишину долины,
Нам путь по Атрии земле лежит томительный и длинный:
Мы княжества людей пройдем и на восток благословенный,
Где небо теплится огнем, направим путь, к оплоту веры…
Увидишь ты Эльгор-Гретан, познаешь истины и тайны;
Найдешь ответы, что искал с момента выздровленья мамы…»
Хэлл посмотрел в глаза его, в них свет далекий серебрился;
Луч солнца озарил чело, рассыпав радужные искры –
И Хэлл увидел в этот миг, как над седой главой Менгира
Небесный Град Златой возник, и эхом прозвучало Имя…
Хэлл счет минутам потерял, уже сияние померкло,
Взгляд устремился к облакам: Альгард искал он в синем небе;
Он замер, и душа зашлась восторгом, счастьем, сожаленьем –
Он видел! Пусть единый раз, но видел… Страхи и сомненья
Не могут жить в душе того, кого зарей коснулась вера,
И Имя светлое Его, Творца и Бога – Нортредена…
Стоял Хэлл, глядя в облака, не видя и не слыша мира,
Но на плечо легла рука его Учителя Менгира:
-- «Пойдем, мой мальчик, каждый час и каждый миг земной дороги
Господь-Создатель слышит нас, в печали, радости, тревоге –
Любима каждая душа, и каждая душа бесценна,
Любой неосторожный шаг и выбор, что неверно сделан,
Ложится огненным клеймом на душу Ангела Альгарда,
Страдает непомерно Он от зла, порока и неправды…
Но те, в чьих душах свет живет, спасеньем и оплотом мира
Быть призваны… Придет черед, Эльгор-Гретан спасет их сила –
Владыка Ада ждет свой час, проникнут в Атрию пороки,
Он тьму принявшим волю даст, и зло заполонит дороги;
Сейчас он властелин теней, но сможет миру строить козни
Руками падших в сеть людей: нести безверье, сеять розни…
Тогда наступит новый час непрекращающейся битвы
Добра и зла, живущих в нас… Эльгор-Гретан спасут молитвы –
Как прежде было, так и впредь, лишь вера землю защищает,
Она одна закон и твердь, что держит мир у темной грани.
Мы подготовим мир к войне, свет сохранив в невинных душах,
И волю укрепив вдвойне, что голос неба будет слушать.»
…Когда сияющий рассвет взошел над тихою долиной,
То лепестков вишневых цвет, как снегом, след укрыл Менгира –
Менгир держал свой путь на юг, к воротам славного Ниота,
Там ждал его прихода друг, их связывало слишком много:
Король Раэль стал слишком стар, уйти готовясь в воды Делла,
Он воспреемника искал; Менгир ведет к Раэлю Хэлла…
Потом, когда Эльгор-Гретан весь обойдут, они вернутся,
Тогда Хранитель Гориан даст королю слова напутствий –
Был тяжек путь его земной, но Атрию вернул он к свету,
Достойным должен быть другой, занявший следом трон завета…
Так в странствиях, среди дорог Хэлл жизни постигал науку,
Учился усмирять порок, доверясь только сердца стуку –
С Менгиром рядом благодать неизъяснимая сияла,
Как будто любящая мать у изголовия стояла:
Хранила, придавала сил; все тяготы и испытанья
С молитвой кроткой пережил Хэлл на пути своем избранном.
Менгир стал миром для него, стал светочем, отцом и другом,
Казалось Хэллу, все цвело, и искорки неслись по кругу,
Когда он, вглядываясь вдаль, не реагируя на звуки,
Один в молчании стоял, протягивая к небу руки –
И видел Хэлл, как в первый раз, что в облаках немым ответом
Призыву синих его глаз Альгард сиял предивным светом…
Хэлл снова вспоминал Ниот: король Раэль пал на колени
Перед Менгиром! И не мог он слов сказать от восхищенья…
И с глазу на глаз до утра они с Учителем сидели,
В зал Королевского двора для всех закрыты были двери.
Хэлл был представлен королю, далеким светом взгляд Раэля
Сиял: альвийскую зарю увидел Хэлл и лес весенний –
Увидел, как плывет ладья, и шепчет что-то Тихий ветер
Над телом альва-короля, а Делл невыразимо светел;
И вот на берегу стоят Хранители Эльго-Гретана,
Прекрасных альвов стройный ряд, гралиты, гроны и триланды…
Растаяло виденье, Хэлл смутился перед строгим взглядом,
Но улыбнулся вдруг Раэль, с Учителем его встав рядом:
-- «Отец…Тебя благодарю, что юношу привел с собою;
Мою последнюю зарю уже я ожидаю вскоре –
Я буду ждать вас с Хэллом год, потом же с братьями своими
Покину навсегда Ниот, пусть юноша корону примет
И трудный долг продолжит мой; теперь я знаю – он достоин:
Верховный Атрии король, небесной веры светлый воин
Тобою избран должен быть и следовать Твоим заветам,
Лишь для людей он должен жить, благословляя ношу эту…»
Тогда не сразу понял Хэлл, к какой судьбе его Учитель
Готовит, через день посмел Менгира робко расспросить он –
Учитель тяжело вздохнул, листая книжные страницы,
И Хэллу указал на стул; их разговор до ночи длился:
-- Мой мальчик! Я ведь говорил, что только вера в каждом сердце
Спасет в час битве этот мир, не дав пожару разгореться…
Раэль уходит. Только он последние десятилетья
Свет веры, правду и закон взрастил в сердцах людских. Пусть смерти
Для альвов нет, есть переход его души в мир наднебесный,
В сияющий вдали восход… Но он уходит. Королевство
Не может быть без короля, как прежде, на заре созданья;
И жертву он принес не зря, трудясь, страдая, умирая –
Но должен следущий король быть человеком. Свет Граэля
Лечил страдания и боль, не будет длиться это время
Без края… Атрия должна найти в своем народе силу,
Продолжить добрые дела, ведущие к спасенью мира!
Когда нашел ты мой порог, я видел свет… и тьму я видел –
Но с тьмою справиться ты смог, грех искупив и боль обиды.
Ты мне сказал, что ты готов принять служение любое,
Что ты Господний слышал зов, и вера управляет волей –
Так стань же новым королем и людям сохрани надежду,
Пусть небеса святым огнем над Атрией горят, как прежде;
Пусть не коснутся зло и тьма сердец ослабленных, ранимых;
Продолжи добрые дела для блага и спасенья мира…»
И с этого момента Хэлл лишь об одном все время думал:
Достойным трона стать хотел, не ради славы, злата, шума…
Но ради благодатных лет, спокойствия и процветанья
Родной страны; пусть чистый свет над землями ее сияет!
Он жизнь отдаст за свой народ, за веру и заветы Бога;
Ад солнца не затмит восход, Хэлл выбрал верную дорогу…
***
Бледнеющий рассвет взошел над Зоратом, и пепел неба
Туманный прочертил узор за ветром Горевеем следом.
Средь удручающих равнин, закованных в седые скалы,
Стал виден белый исполин: Гарди чудесный, златоглавый.
Врата открыты, виден Храм, колокола звонят над миром,
Но вот Хранитель Гориан спешит на встречу им с Менгиром…
И Хэлл запомнил навсегда, как Гориан пал на колени,
Его седая голова склонилась радостно-смиренно;
Как озарилося чело надеждой, счастьем, восхищеньем, …
И небо солнцем расцвело в момент духовного прозренья –
Услышал Хэлл, как Гориан, Учителя целуя руки
С слезами радости сказал, своей души поверив муки:
--«Благодарю, что Ты пришел, я так давно Твой лик не видел –
Но у меня был вещий сон: свет воссиял в мою обитель!
Мне слишком тяжело с людьми… боюсь, что силы мне не хватит –
Дай мне испить Святой любви: благослови меня, Создатель…»
2010 г. – 2013 г.
(конец легенды «Библия преданного мира»)
|
