Глава 14. ОСАДА ГАРДИ
Гарди предутренний туман от звезд бледнеющих скрывает,
В одном из залов Гориан молитвы древние читает –
В библиотеке много книг: о врачевании, о битвах…
Запечатлен здесь каждый миг, пронесшийся над бренным миром.
Тирадис Летопись Времен в молчанье сумрачном читает,
Узнать пытаясь: кто же он, кем был он за земною гранью?..
Прошло уже немало дней, когда Хранительница моря
Отправилась искать Граэль, она должна вернуться вскоре.
Недавно прибыла сюда Вергинты южной королева,
Ее спасли едва-едва триланды от Ниота гнева:
Теперь Алета, сын ее и Дила дни проводят вместе,
Оплакивая бытие и каждый день готовясь к смерти.
Лишь старый Бозат, что Алет взрастил с отцовскою любовью,
Пытался вразумить их… нет, и каждый вздох наполнен болью…
Князь Юрит отступил давно и время проводил на башне:
Пьянит опасность, как вино, князь безрассуден и бесстрашен –
У стен Гарди стоят войска, но штурм защитники отбили,
Илиты властная рука оплот еще не сокрушила.
Не могут люди крепость взять, что защищают те народы,
Чья сила, мощь иль благодать их превосходит от природы.
Мрачнел все больше Тамерил, не думал он, что люди смогут
Найти защиту древних сил, объединив свои народы.
И … демоны вокруг Гарди: прислал их сам Владыка Ада –
Так здесь пересеклись пути его и преданного брата…
Но не покинет Нортреден теперь Пылающие горы –
Всевышним он приговорен, отцовским запечатан словом!
Им не стоять лицом к лицу… Но все пути земного мира
Лишь к своему ведут Творцу, и не во власти Тамерила –
Ему не взять монастыри, оплот надежд Эльгор-Гретана.
Но где Хранители земли? Он прежде видел Гориана,
Но было пятеро их: Харн, Дариниэль, еще Орлина
И альвов светоч, Равлиан… в них вся Эльгор-Гретана сила.
Их можно было бы пленить, уговорить или заставить
Своим желаниям служить,… или сковать навеки льдами.
Но где они? Пусть Гориан для Тамерила недоступен,
Другие есть – быть может, Харн… теперь Хранитель гор безумен.
Но как найти его в горах, в лесах, пещерах… Гвалахаре?
В ее разрушенных стенах, или далеком горном Храме…
Решенье принял Тамерил: отправиться к вершинам снежным,
Добиться, чтобы Харн служил его свершеньям и надеждам.
У Зората войска пускай осаду держат, королева
Отправится в суровый край, с осмотром крепостей Нортена.
Оставит свиту там она, а дальше, в горы Варфогена,
Отправится верхом одна, никто перечить не посмеет…
…И вот покинула Ниот с своею свитой королева,
В тумане северных дорог видны ей горы Варфогена…
***
В Гарди еще один рассвет повис туманной пеленою,
Зачеркивая пепла след за Ада Огненной горою…
Всю ночь сегодня Гориан с Тирадисом в престольном Храме
Читали Книгу, их прервал шум у порога: это камни
Дрожали… рокот нарастал, земля вкруг Храма зазвенела –
Разверзся вглубь земли провал, Гралита темная пещера!
Мелькнули искры, и туман прорезали огни цветные:
И прослезился Гориан, когда взглянул в глаза Орлины…
Тирадис в стороне стоял, задумчиво глядя на встречу –
Мучительно он вспоминал, что было перед Адом вечным:
Орлина и Дариниэль, улыбка боли Равлиана –
Он знал их всех… и знал Граэль, как и до этого – Брилану.
Но кто из смертных мог бы знать Хранителей земных пределов?
И Харн… всего их было пять: еще он помнит имя – Теран…
Он видел всех, тогда, давно, он помнит Терана и Харна…
Вздохнул Тирадис тяжело: в воспоминаниях все странно –
Орлина, как же хороша! И дышит прелестью живою
Ее лицо, ее душа… Но помнит он лицо другое:
Оскал кроваво-черных губ, глаза безумьем полыхают,
Стекает кровь с когтистых рук, что сердце короля сжимают…
Так вот оно! Земной король, отдавший душу силе темной,
Что сеял только смерть и боль, служа при жизни преисподней –
Раэль. Тирадис побледнел: да, наказанье справедливо,
Веками он в Аду горел, но создал сам свою могилу!..
Теперь он должен искупить свою вину пред целым миром,
Любой ценой остановить свершенье воли Тамерила…
В оцепененье он стоял, своим прозренье потрясенный,
Вдруг голос рядом прозвучал, как свет альвийских звезд бездонный:
- «Ты вспомнил жизнь, король Раэль… и смерть свою ты тоже вспомнил –
Ты был виновен. Но поверь, ты волю не свою исполнил:
Да, ты виновен, что легко отдался демону и крови,
Грехам, преступной власти, но… ты над душою был не волен.
Невинный мальчик отдан был опеке демона, дорогу
Не сам ты выбрал – попустил войти в свою судьбу порокам –
Теперь же выбор за тобой, свет ускользает безвозвратно,
Но есть надежда за чертой: тебя душа зовет обратно…»
Горящий пепел завился, накрыв туманом красным горы,
В глаза Хранителя глядя, Тирадис через силу молвил:
- «Я буду с вами до конца, виновен я пред миром этим –
За преступления юнца и глупость должен я ответить.
Безвольный мальчик… но добро дано мне было от природы,
Отец и мать мои… могло мне сердце подсказать. Народы
Истреблены моей рукой, и я мечтал о власти темной –
Мир подчинить себе земной ценою страха, смерти, крови!
Я душу не смогу отмыть. О, Равлиан… боль нестерпима –
Но я хотел бы искупить вину пред тем, как мир покину.»
Молчал печально Равлиан, в его глаза глядел Тирадис,
И свет Хранителя, как дар, проник за темную преграду –
То сердце дрогнуло вдали, в лесах осеннего Граэля,
И альвов свет благословил того, кто прежде был Раэлем…
Вечерний полумрак сменил безликий день, и призрак бледный
Луны, едва набравший сил, поплыл по облачному небу.
В Гарди собрались на совет все предводители народов
И их Хранители… Но нет здесь Харна и могучих гронов.
Сейчас держал речь Гориан, что за светилами земными
Уже веками наблюдал и карту составлял за ними:
-- «Сейчас за долгие века впервые видим мы друг друга,
Грань мира нашего тонка, и трещины бегут по кругу…
Создатель наш предначертал нам время: день, когда три солнца
Сольются во единый шар, и этот свет небес коснется –
В миг этот радужный Альгард откроется земным молитвам:
Всевышний выйдет в светлый сад, впервые от начала мира…
Но солнце лишь одно… В веках я проследил по звездной карте
Его движенье в небесах, зенит, восходы и закаты:
Оно одно теперь, но есть две тени – призрака безликих,
Они видны уже и здесь и набирают света силы –
В тот день, когда Творец земли низвергнут был Отцовской волей,
Его светил лучи сожгли: три солнца были в небосводе!
Потом погасли два из них, отдав огонь Господней каре –
Но снова открывают лик теперь, для нового пожара…
До восхождения три дня: потом древнейшие светила
Взметнут едино три огня, к закату иль рассвету мира….»
Хранитель старый замолчал, листая стертые страницы…
И в этот миг в каминный зал чудесные влетели птицы –
В груди одной стрела торчит, рубином кровь горит на перьях,
И вот уж девушка лежит в объятиях Дариниэли:
С ней рядом на коленях брат в отчаянье бессильном замер,
Не смог он обойти отряд, свою сестру закрыть крылами…
Над ней склонился Равлиан, казалось, дивный свет Граэля
Пролился через мрачный зал над дочерью Дариниэли –
Хранитель вытащил стрелу, рукой коснулся страшной раны:
Смертельную развеял мглу свет из ладони Равлиана!
Вздохнула девушка легко и нежно брату улыбнулась,
Ни в чем не обвинив его, зеленых локонов коснулась.
Приветствуя Дариниэль, богини длань поцеловала,
Прося благословенных дней… И поклонилась Равлиану:
- «Хранитель! Я благодарю за боль твою и состраданье,
За жизнь спасенную мою прикосновеньем света альвов –
Я слышу, как звенит листва, как в ожиданье шепчет ветер,
И как прекрасная весна по возвращении вас встретит…
Теперь должна я рассказать, что в Варфогене мы видали,
Там, где Непогребенных рать тоскует долгими веками –
Мы видели, как Тамерил, прошел сияющей лавиной
По склонам вековых вершин и обернулся вновь Илитой…
И там, где горный водопад, ревя, бросается на скалы,
Где каменный вознесся сад, она вошла в жилище Харна…
Он не один… Его народ, потомки гронов Гвалахары,
В том каменном саду живет, следя за состояньем Харна –
Они его покоят сон и светлые воспоминанья,
Когда же в гнев впадает он, врачуют душу состраданьем…
Илита же вошла туда, прося о помощи смиренно,
Как жертва злого колдуна, низверженная королева –
Никто из гронов знать не мог, что на земле теперь творится,
И чьей рукой направлен рок: что к ним пришла сама убийца!
Их предводитель, Таирок, сначала все же не поверил:
Никто из смертных знать не мог о нахождении Пещеры.
Илита же, склонясь пред ним, безвольно на колени пала
И прошептала, что огни она далеко увидала –
Скиталась здесь она давно, на помощь даже не надеясь,
Ей, видно, было суждено погибнуть в скалах Варфогена…
И рассказала, что война давно уж в Атрии пылает,
Что вся расколота страна: в крови от края и до края.
И что Владыка Нортреден разрушил древние пределы:
Гралит, Брилану и Граэль, народы истребив и земли…
А их Хранители теперь заточены Владыкой в крепость
На грани Огненных земель, где небо осыпает пепел –
Там Равлиан, Дариниэль… и там богиня мертвых Оддис,
Закована огнем цепей, над ней вершится Ада воля…
Но Таирок пока молчал, он знал преданья Варфогена,
Что дед пред смертью завещал хранить все будущее время:
Пусть умирали старики, но гроны новых поколений,
Приняв судьбу из их руки, Хранителю служили верно –
Но что теперь? Должны ль они последовать за королевой,
Спасти Хранителей земли, восстановить источник веры?
Никто из них не знает мир, одна лишь порванная карта
Дает им расстановку сил, но… как узнать, что это – правда?
Не видел мрачный Таирок, что Харн давно уже незримо,
Беззвучно вышел на порог - и вот услышал стон: «Орлина…»
Илита подняла глаза, вздохнула, будто удивленно,
И отступив чуть-чуть назад, так и застыла восхищенно –
Харн не заметил ничего, лишь об Орлине мысли были,
Ложились тени на чело: он видел черной Оддис крылья…
Илита голос подала, но завладеть вниманьем Харна,
Она все так же не смогла, хотя старалась очень рьяно:
-« О, Таирок, скажите мне, кто этот воин величавый?
Я перед ним горю в огне, наверно, он велик и славен?»
-« Перед тобой Хранитель Харн… но не тревожь его напрасно –
Страдает он от тяжких ран, волнение ему опасно…»
Пред ним изобразив восторг, Илита пала на колени,
И предводитель Таирок не смог перечить королеве:
- «Хранитель Харн! Я пред тобой стою смиренно на коленях,
Приведена к тебе судьбой в тоске, обиде и сомненьях…
Но вижу я, что все равно меня ждет скорая могила,
Мне это свыше суждено… но помоги своей Орлине!
Века ты не был на земле, не знаешь, что Владыка Ада
Орлину заточил в огне у грани сумрачного сада –
Ее ужели не спасешь?! Она зовет тебя, стеная!
Твоя любовь – пустая ложь, так пусть она о том не знает…»
И Таирок смотрел в тоске, как раненный рассудок Харна,
Что держится на волоске, доверился речам коварным –
Глаза больным огнем зажглись, одно шептали губы имя:
Его любовь, надежда, жизнь, все в имени одном – Орлина…
Покинул Харн край горный свой, и на Непогребенных поле
Отряд спустился верховой, Хранителя покорный воле:
Но возле древних мертвецов нашли они людей убитых –
Тех, что покинули Ниот… Заголосила тут Илита:
- «Великий Харн! Ты, Таирок! Смотрите же теперь, смотрите –
Они верны мне были! Рок со мной, несчастной, разделили…
Не бросили меня в беде, заботились и охраняли,
И даже жизнь свою теперь в спасение мое отдали…»
Не слышал Харн ее речей, тень прошлого над ним кружила,
Его терзала боль потерь: ушли здесь Теран и Орлина…
Вздохнул печально Таирок, увидевший мученья Харна,
Но сделать ничего не мог, их ждет теперь земля другая –
И гронам он приказ отдал перенести тела убитых
К Нортена рубежам, и там, в земле людей похоронить их…
Мы видели, кто их убил: перед своим уходом в горы
Меж ними кинул Тамерил златые зерна смертной ссоры –
Илита пожелала знать, кто наиболее достоин
Благоволение принять от королевы… Лучший воин
Ей станет мужем, королем! Она ушла… А эти люди
Друг друга рвали, как зверье… во веки это не забудем…»
Замолкла девушка, вокруг повисла тишина. Орлина
Своих не разжимала рук, что с болью до крови сцепила –
И даже Равлиан не мог слова найти для утешенья…
Оплакивал альвийский бог и брата, и сестру… И время
Тянулось тягостно, весь зал, казалось, утонул в молчанье
И темноте… Но Гориан прервал безмолвные стенанья:
- «Орлина… Тамерил не смог очаровать Илитой Харна,
Явившись на его порог прекрасной женщиной лукавой –
И только именем твоим он выманил его на землю:
Харн тверд и непоколебим в своей любви и в нашей вере.
Легко доныне Тамерил среди людей ронял пороки,
Поэтому вообразил, что так же алчны и жестоки
Народы первых древних рас… Не знает он, что изначально
Горит свет Нортредена в нас, вернейших Ангелу созданьях!
Владеет Харном не порок: его ведут любовь и верность,
Он одолеет злой морок, когда увидит эту крепость…»
Орлина опустила взгляд и кровь увидела на пальцах,
Откинув голову назад, сказала в темное пространство:
- «Спасибо, Гориан… Теперь я знаю, почему Создатель
Явил Хранителю людей с великой мудростью – и старость…
Нам четверым на все века дарована младая сила,
Лишь я была, как ты, стара, покуда тьма не отпустила…
Но ты… ты превосходишь нас своим терпением и волей,
Как наш отец, ты каждый час спасаешь нас своей любовью –
И Тамерил в седых веках твое увидел превосходство,
Когда исчез ты, мрак и страх затмили от народов солнце…
Мы ослабели, потеряв духовной связи нить златую,
Теперь же… Ты, наверно, прав, но, Харн… я так по нем тоскую –
Я думала, что там, в горах он в безопасности, и позже
Я возвращусь: в счастливых днях он тоже излечиться сможет…»
-- «Орлина, мы всегда – одно, все пятеро сначала были,
Бессмертие нам всем дано и чудодейственные силы –
Свет Ангела нам веру дал, единую во всех пределах,
Но каждому особый дар Создатель начертал… И первый
Или последний мой талант: хранить союз пятиединый,
Заботиться о вас, как брат, отдав любовь свою и силы.
Народы ваши любят вас и безгранично доверяют,
Но люди… каждый день и час их души страждут и алкают –
Они слабы, и потому добыча легкая пороков,
И доверяют лишь тому, кто превосходит их намного:
Я стар… я знаю этот мир, врачую я тела и души,
Людей давно я изучил… Пусть мой народ не самый лучший,
Но есть среди людей и те, кто сердцем чист и свету верен,
Не сдался воле злых страстей и праведности не изменит…
А Харн – не слабый человек, он устоит пред злою волей –
Он верит лишь в предвечный свет и дышит лишь твоей любовью…»
|
