Глава 13. ХРАНИТЕЛИ: ВОССОЕДИНЕНИЕ
Ниот былую власть вернул, и все соседние пределы
Присягу принесли ему, его прекрасной королеве.
Оставшись без государей, Нортен, Вергинта и Кэллана,
Бой проиграли, сдавшись ей, вассалами Ниота стали.
Но гнев Илиту обуял, Волтын впал у нее в немилость –
Благополучен был финал, но месть не полностью свершилась:
Когда был сломлен Саламант, то королеву вместе с сыном
Там не нашли… Прекрасный сад тогда для многих стал могилой…
Но видели ночной порой дозорные трех птиц чудесных,
Летевших с моря. Ветра вой сопровождал их в поднебесье –
Кружа над городом, они направились к дворцу Алеты,
Но внутрь… три юноши вошли, с кудрями океана цвета…
А на рассвете стук колес сквозь сон дозорные слыхали,
Его с востока ветер нес… и крылья в небесах мелькали.
Илита отдала приказ: со стран, поверженных Ниотом,
Начать войска сбирать тотчас, чтобы навек разрушить Зорат –
Они не ведают пока, какая сила их погубит…
Сметет их Ангела рука, и канут в бездну мрака судьбы!
Пускай Всевышний видит мир, что отвратил его пороком,
Но все же сохранен им был… Теперь же гнев Его жестоко
Испепелит земную твердь, оставив лишь песок и пепел –
И никому не уцелеть, Эльгор-Гретан умрет навеки...
И отомщенным Тамерил взойдет под облака Альгарда –
Всевышнего любимый сын, его единственный Архангел!
*****
Закат окрасил синь небес, рассыпав розовые искры –
Шумит под ним альвийский лес, и золотом сверкают листья.
Там, на лугу, костер горит, но не звучат былые песни,
Теперь земля Граэля спит, и в этих снах Граэль воскреснет…
Безрадостна ловенгов жизнь, ничто не трогает их душу:
Они от света отреклись, тем магию земли разрушив –
Они не слышат шепот трав, деревьев плач и ветра стоны,
Как листья, падая, кружат, ни золотого перезвона…
Не видят отраженье звезд в чернеющих озерных водах,
И аромат рассветных рос давно волненьем их не трогал.
Итран задумчиво глядит в заката розовое небо,
Но сердце и теперь молчит… Боль предводителя ловенгов
Росла веками с дня того, когда в Граэль ушла Орлина –
Сомнения уже давно терзали душу. И повинно
Его склонялась голова. Как пленный узник в заточенье,
Душили слезы, и слова рвались к нему – слова прощенья…
В густой закатной тишине прошелестели крылья птицы:
И вот пред ним Дариниэль предстала в облаке искристом –
Итран глаза закрыл на миг, и сердце дрогнуло счастливо,
Но головою он поник… Дариниэль его спросила:
- «Итран… что вижу я теперь, печаль в твоей душе и горе –
Оплакиваешь ты Граэль, живешь невыносимой болью…
Быть может, время настает ловенгам новый выбор сделать?
Соединить альвийский род, пусть зацветет земля Граэля…»
- «Хранительница, ты права… И радостно тебя мне видеть!
Но как найти теперь слова, и оправдаться перед ними –
Пред братьями, что ждут века, пред сестрами, которым рану
Жестокость наша нанесла, и… пред светлым Равлианом?..
Веками сеяли мы смерть, теперь лишь истина открылась –
Я больше не могу смотреть на боль земли! Какая милость
Простить могла бы нам грехи, что принесли мы в мир? А люди
От нашей павшие руки?! Никто из нас их не забудет…»
- «Итран, раскаянье само душе приносит очищенье:
Скорбите вы, отринув зло, и жаждете найти прощенье –
Его вы обретете там, где альвов свет вовек пребудет,
И где Отец ваш, Равлиан, оплакивает ваши судьбы.
Итран, прошу я в Эйр-Лэран меня сопроводить теперь же,
На грани тьмы Эльгор-Гретан, в Граэле ищем мы надежду –
Кровь льется, и горит земля. И Атрия под властью силы,
Что порознь одолеть нельзя, вершится воля Тамерила –
Его же волей наш Творец низвергнут в Адовы глубины…
И в довершенье, наконец, он жаждет истребленья мира.»
Итран, колено преклоня, поцеловал богини руку,
Она, его благословя, притронулась к златому луку:
- «Оружие твое пускай отныне только для защиты
И правды служит. Дивный край покой даст душам всех убитых…»
С рассветом приказал Итран собрать останки возле леса,
Что дождь веками омывал, и овевал Холодный ветер –
Ловенги мертвых погребли с молитвой, испросив прощенья,
Впервые слыша вздох земли со дня Граэля оскверненья.
Теперь дорога в Эйр-Лэран ждала их в золотистой дали –
Домой ловенгов вел Итран, и звезды альвов их встречали.
В Граэль с Итраном рядом шла богиня светлая Бриланы,
Лесная расступалась тьма, ведя их к сердцу Эйр-Лэрана.
***
Сегодня Тихий ветер пел, блестели звездочки идала,
Качал на волнах звезды Делл – Адению, Лиа и Майю…
Разлился ароматный дым, окутав облаком туманным
Альвийский лес, а перед ним сияли башни Эйр-Лэрана.
Здесь, на лугу, по вечерам, как прежде собирались альвы,
И к тихим звездным небесам напевы дивные взлетали –
О прошлых благодатных днях, что поглотило злое время,
О битвах, меркнущих огнях, утерянной весне Граэля…
Но вот к пылающим кострам, в круженье звонком листопада,
Шагнул Хранитель Равлиан, приветствуя улыбкой альвов:
- «Сегодня не обычный день, исполнились чаянья наши –
Ведет к нам дорогих гостей свет звезд из золотистой чащи…»
За Равлианом вышла в круг и рядом с ним Орлина встала,
Но крепко сжаты пальцы рук, края смыкая покрывала…
Она ждала Дариниэль, свою сестру любя сердечно –
Но крылья серые над ней простерлись далью бесконечной.
Своей любовью Равлиан, заботой братской неизбывной
Боль заглушил душевных ран, вернув покой и свет Орлине –
Но чувство тяжкое вины, и память ужаса былого
Ей ночью приносили сны, и слышалось Орлине снова:
- «Виновна! Скверна на тебе! Проклятье Харна и убийства –
Ты отдалась однажды тьме, тебе на свет не возвратиться…»
И снова, снова Равлиан на берегу святого Делла
Орлину в водах омывал, идала дым над нею вея…
Теперь ей легче… сны ушли. И здесь, в незыблемом Граэле,
Где столько света и любви, она к своей вернулась вере.
****
Исчезло солнце до утра, оставив огненные тени –
В летящем пламени костра златые отблески виднелись…
Укрытый тьмой альвийский лес печально шелестел листвою,
Над ним далеких звезд венец сиял, объятый тишиною.
А в центре звездного венца холодным светом разливаясь,
Сияла полная луна, в звенящих листьях отражаясь.
Звенят альвийские леса, роняя золотые листья,
И лучезарная роса как россыпь яхонтов искрится.
…Среди деревьев свет мелькнул, звук голосов все ближе, ближе –
В огнями освещенный круг Итран с Дариниэлью вышли.
За ними замерли во тьме, ловенги, взгляды обращая
К сверкавшей над рекой луне и ждавшему их Равлиану…
Итран взглянул в его глаза, слова раскаянья и боли
Сорвались с губ… и вот слеза на руку падает изгоя:
- «Отец, прости… Твою любовь ничто на свете не заменит…
На нас людей невинных кровь, безумье наших заблуждений –
Ты прав был, Отче: только свет и милосердие, прощенье
Хранят Граэль от тьмы и бед, даруй отвергнутым спасенье!
Жизнь наша потеряла смысл, на нас позорной смерти скверна –
Как искупить нам грех убийств и воскресить Граэля землю?!»
И руки нежного Отца легко легли ему на плечи.
Сверкнула, падая, слеза, ознаменуя радость встречи:
- «Итран… я вас веками ждал, одной надеждой сердце билось,
Но верил я и уповал, что вы однажды возвратитесь –
Вновь Перворожденных народ един, теперь вернутся силы,
Взгляни на звездный небосвод: лучи звезд альвов триедины!
Они приветствуют теперь вас, долгожданных и любимых –
Мы сможем воскресить Граэль… Но снова тьма над этим миром
Простерла крылья, что в крови омыты жертв неисчислимых ,
И погребальные огни горят на тысячных могилах…
Но я не смог узнать пока, чья воля Атрию сгубила –
Творца ли нашего рука… или иная злая сила…
Но в этот раз Эльгор-Гретан огонь Альгарда не минует –
Испепелит Всевышний сам за скверну эту твердь земную…»
Их прервала Дариниэль, стоявшая, обняв Орлину,
Поодаль, где искрился Делл, и звезды падали в пучину:
- «Брат мой… узнал то Гориан, ты слышал имя Тамерила?
Он Ангел… но Эльгор-Гретан крушит его злоба и сила.
Из-за него Создатель был низвергнут в огненную лаву –
Он Нортредену не простил дарованное Богом право.
Века назад он первый раз подверг людей соблазну власти,
Вернувшись в Атрию сейчас, их искусил любовной страстью –
И снова люди жгут дома, казнят виновных и невинных…
И зависти его цена – жизнь целого земного мира!»
Печально слушал Равлиан, глядя на звездное сиянье,
Потом, помедлив, он сказал, к сердцам детей своих взывая:
- «Вы слышали сестру мою… как ни прискорбны эти вести,
Мы можем преломить судьбу, собрав народы наши вместе –
Пускай Всевышний мир узрит, отравленный враждой и скверной…
Но Он увидит свет молитв сердец, что сохранили веру!
Я покидаю Эйр-Лэран, и в Зората восточных храмах
Меня ждет брат наш, Гориан… Орлина, Атрия в пожарах,
У Зората войска стоят, нам не пройти без столкновений –
Быть может, в лабиринтах шахт Гралита темных подземелий
Путь существует на восток? Тогда в Гарди придем мы прямо:
Из наших золотых лесов под своды храмов Гориана.»
- «Да, Равлиан, мне все пути открыты под землей Гралита –
Мы выйдем прямиком в Гарди. Хоть штольня эта позабыта,
Темна, но мы пройдем по ней, готовьтесь в путь уже с восходом…
Быть может, там, среди теней, я встречусь со своим народом…»
Она вздохнула и плотней края сомкнула покрывала,
Но вновь ее Дариниэль, глядя в глаза, поцеловала:
- «Орлина, милая сестра! Чем я могу тебя утешить?
Ты не во всем теперь права, себя считая самой грешной –
Раскаянье спасло тебя из мрака злобной паутины,
И большего желать нельзя… Твой путь на свет был очень длинным.
Ты снова обретешь народ, навеки мертвых упокоишь,
Рассудок Харну свет вернет, и ты о счастье вашем вспомнишь.»
Она Орлину увела под сень звенящую дубравы,
Где тихо падала листва, покой нашептывали травы…
И до утра Дариниэль ей пела песни океана,
Даря ей свет любви своей. Но вот заря над лесом встала –
Клубился розовый туман, роса на листьях догорала,
И звездочки раскрыл идал, у ног сверкая Равлиана.
Пред Деллом альвы собрались, над ними таяли их звезды,
Ведущие века их жизнь, с момента, как Граэль был создан.
Благословение Отца, прощание и взмах ладони,
Вздох тихий ветра у лица: миг каждый сердце альва помнит…
На белых башнях свет сиял, роняя отблески цветные
На дивный город Эйр-Лэран и Делла тихую долину.
Из-за узорчатых ворот, на руку опираясь Ярнэ,
К Орлине старый Фэрт идет, печаль в его таится взгляде:
–– «Моя богиня… помнишь ты, как в Эйр-Лэран я за тобою
Последовал в плену мечты? Столетья пронеслись, судьбою
Мне долгий был дарован век, я слишком счастлив был в Граэле –
Но я всего лишь человек, теперь мое выходит время…
Я вижу вас в последний раз, Хранители земных пределов,
И я благословляю час, когда увидел воды Делла.
Сейчас я вижу в небесах златые облака Альгарда,
Росой сверкает дивный сад, кругами радуги объятый…
И вижу я… Эльгор-Гретан, укрытый дымкой серебристой –
Крест вечной славы небесам лежит во сне, святом и чистом.
Но вот вздымается покров, дрожащие лучи рассвета
Уводят вереницу снов, скользя по радужному следу…
Сияние свое Альгард простер над юдолью земною –
К истокам возвратив, назад, прекрасный мир, крещенный кровью…
Я вижу… Ледяных пещер истончены и ломки стены –
Забыта будет боль потерь, вернется в Гвалахару Теран.
И Харн, в глаза взглянув твои, излечится тотчас, Орлина!
Вас ждут любви и счастья дни и новые вершины мира…
Гралит не умер, ты найдешь народ свой, снова за тобою
Они пойдут в земную ночь, ты вечно будешь их звездою –
Так перестань себя винить, спасенный мир о тьме забудет,
В веках легенды будут жить о всех, принесших жертву людям…»
И Фэрт колени преконил пред той, что привела когда-то
Простого человека в мир альвийской веры благодатной –
Орлина, старика обняв, в слезах его поцеловала…
Прощальный шепот дивных трав сплетался с кольцами тумана…
–– «Благодарю тебя за все: Фэрт, ты, рожденный человеком,
Не встал под черное крыло и путь искал к добру и свету –
Не зная, ты любил Граэль, и он тебя с любовью принял,
Слегка приотворивши дверь запретного для смертных мира.
И ты же путь мне указал, что нет преград для тех, кто верит –
Ты, Фэрт, как брат мой Равлиан, хранил меня все это время…
И ты теперь благословил нас, уходящих к тьме и людям –
Ты показал спасенный мир и дал надежду! Наши судьбы
Создатель наш предначертал, как жертву созданному миру –
И Ангела бесценный дар мы сохраним, покуда живы.
Прощай же, друг мой дорогой, моя душа навек с тобою,
Пускай заря путь новый твой омоет светом над рекою…»
И вот пред Фэртом Равлиан стоит… с любовью и печалью
Он старика поцеловал, дорогу к Деллу открывая:
–– «Прощай, ты лучший из людей… Тебе открылась грань земная –
Тебя, как брата, примет Делл и унесет к рассветной дали…»
Вздохнул счастливо старый Фэрт, взглянул на всех поочередно
И пал на травы, что рассвет расцветил красок хороводом…
Когда в пылающих волнах ладья, увитая цветами,
Исчезла, то печаль в глазах сменилась радости слезами.
…И вот уже альвийский лес над путниками тихо шепчет,
А волн речных далекий плеск доносит, провожая, ветер.
Дариниэль и Равлиан, задумавшаяся Орлина,
Ловенги бывшие, Итран внимали звукам сиротливым –
Им лес страданья изливал, тоску, что долгими веками
Не мог почувствовать Итран, отрекшийся от веры альвов…
Теперь он плакал. Леса боль его пронизывала душу –
И воинов лесных король страдая, стоны леса слушал…
Но вот Хранитель Равлиан остановился перед Грабом,
Что помнил первых рос туман, рождение народа альвов –
Теперь он даже не стонал: закованный в кору столетий,
Он многократно умирал, приговоренный на бессмертье…
Но вздох тяжелый и глухой исторг он в светлое мгновенье,
Когда почувствовал душой Хранителя прикосновенье –
И древний Граб зашелестел, взлетели, опадая, ветви,
Очнувшийся, он прогудел, впуская в дупла Тихий ветер:
–– «О, Равлиан! Ты снова здесь, Отец, Хранитель, свет и вера –
Столетья жил забытый лес воспоминанием Граэля…
Душа земли доныне спит, дыханья мы ее не слышим,
Едва заметен сердца ритм: удар любой, как будто лишний…»
- «Я вас оплакивал века, но альвы вновь теперь едины –
И вера наша велика, разбудим мы земные силы!
Граэль вернется в этот лес, и не иссякнут воды Делла,
Свет древних истин не исчез, грядет весны альвийской время…»
Лишь голос Равлиана стих, и эхо смолкло в отдаленье –
Сверкающий завился вихрь листвы златой… В одно мгновенье
Лес ожил: разрастался гул, клонились благодарно кроны:
И Тихий ветер вновь подул, предупреждая ветр Холодный…
Но вот граница, а за ней уже чернеет лес Кэлланы,
Лист золотой слетел с ветвей, пав на Орлины покрывало –
Она вздохнула, и рука ее дрожащая взлетела,
Пред нею в землю пролегла Гралита темная пещера…
И вот уж мрачный коридор расцвечен искрами цветными,
Что устилают, как ковер, путь возвратившейся Орлине –
И каждый новый поворот приносит ей воспоминанье
Гралита, что века уж мертв: рожденье, счастье, поруганье…
И отступает в темноту, теряясь в гулких коридорах,
Сливаясь с камнем налету прозрачный призрак, что ей дорог…
И вот уже Дариниэль ее поддерживает руку,
А голос нежный, как свирель, зовет любимую подругу –
-- «Пойдем, Орлина… Впереди свершенья и надежда наша –
Пусть сердце корчится в груди, и путь грядущий темен, страшен…
Ты помнишь, Фэрт тебе сказал, что все хорошее вернется?
Я верю: он ведь умирал и видел перед смертью солнце…
Будь сильной, милая сестра, ты не одна в твоей печали,
У нас на всех одна судьба, пока заря горит над нами…»
Ей благодарно руку сжав, Орлина следовала дальше –
Все тверже становился шаг, и тени, что терзали раньше,
Теперь оставили ее, и путь светлел… Среди туннеля
Возникло бледное пятно, что, разрастаясь, зеленело –
И вот уж Медный лес звенит, срываются под ноги листья,
В траве узорный малахит зеленым огоньком струится.
Но дальше… в Чаще медных руд, внимая листьев перезвону,
Что навевает Белый дуб, спят меднокрылые драконы…
Их предводитель, Родерон, кольцом обвил Святое древо,
Что в Медной чаще испокон хранит незыблемое время –
Когда покинула Гралит его прекрасная богиня,
Призвав всех умерших под щит, то свет померк, и жизнь застыла.
Кто выжил, в темноту ушли, часть – на вершины Варфогена,
Погасли фосфора огни, тьма затопила подземелья.
Драконы не могли спастись, покинув медные прииски:
В огне их проходила жизнь, и кровь текла по жилам быстро –
Огонь драконов только здесь горел, броню их раскаляя,
И Пропасть огненную лес хранил, от взглядов укрывая.
Гралиты долгие века трудились в кузнице драконов,
Где плавилась в печах руда, под руководством мудрых гронов…
Но замерла Гралита жизнь, исчезли мертвые, живые,
Лишь тени хладные вились, где были ветры огневые –
И Белый дуб, звеня листвой, позвал к себе созданий древних,
Им подарив забвенья сон, корнями кровь драконов грея…
Орлина словно замерла: в ее душе открылась рана –
Но взор свой отвести смогла, услышав голос Равлиана:
-- «Ты… не смотри на них теперь… и не терзай себя, Орлина!
Я тоже потерял Граэль, тот, что мы всей душой любили…
В твоей душе живет вина, ты помнишь кровь и преступленья –
Не это ли твоя цена, путь оплатившая спасенья?
Пойдем… Они века уж спят, они, по крайней мере, живы –
Для них во сне огни горят… Нас ждет Эльгор-Гретан, Орлина…»
На руку брата своего смогла Орлина опереться,
Продолжив путь… но льдом свело огнем пылающее сердце…
Их кавалькада дальше шла, минуя рудники цветные,
Сады, пустые города, что память прошлого хранили.
И вот бледнеющих цветов ковер простерся под ногами:
Здесь из чистейших родников разлилось Озеро Преданий –
Мерцали воды, в глубине не видно было отраженья,
Но вот в искристой пелене возникло легкое движенье…
Склонившись низко над водой, Орлина на колени встала,
И, к искрам протянув ладонь, она, глядя во тьму, сказала:
-- «Я возвратилась… но Гралит лежит в оплаканных руинах –
Моя любовь вновь воскресит всю красоту и радость мира:
Сюда вернется мой народ, проснутся древние созданья,
Осветится пещерный свод живыми фосфора огнями…
Я все исправлю… и вину я искуплю перед Гралитом!
Лишь этой мыслью я живу, пути иные мне закрыты…
И я о помощи прошу: открой мне тайну Тамерила –
Как можно доказать Отцу предательство и злобу сына?»
В ответ из темной глубины пробились радужные искры,
Сиянием окружены слепящее-голубым и чистым,
И рябь по Озеру прошла, картины мира замелькали:
Дворец Ниота, и… она, Илита в королевском зале –
Сейчас закончился совет, князья, бароны расходились:
Дверь затворилась, и в момент ее лицо преобразилось…
Прекрасны Ангела черты, небесный свет в очах сияет –
Но крылья… больше не чисты: их кровь и пепел покрывают!
Вся зависть, ненависть и ложь затмили радуги сиянье –
И Ангел сохраняет мощь, пока Отец о тьме не знает…
Орлина поднялась с колен и благодарно поклонилась;
В озерной темной глубине бледнели, исчезая, искры.
Хранители стояли здесь, глядя на девственные воды,
Что принесли благую весть, открыв спасение народам:
Всевышний должен лицезреть сиянье славы Тамерила,
Господь увидит боль и смерть, что Ангела явили крылья –
Он осквернен, ему не скрыть налипшие на крыльях пятна,
И жертва вправе обвинить дитя чистейшего Альгарда…
Путь продолжался, на восток теперь отряд вела Орлина,
За переходом переход, скользила тьма неуловимо –
Но вдруг огонь мигнул вдали, на сводах промелькнули тени,
Раздались гулкие шаги, пропали сводчатые стены:
Возник пред путниками зал, расцвеченный вокруг огнями…
Он полон был – здесь кто стоял, а кто сидел перед кострами –
Орлина замерла, пред ней, почти всем миром позыбытый,
Предстал в сплетении теней ее народ, ее гралиты!
Шаг сделала она вперед, но не смогла, остановилась…
Но вот уж от костров идет к ней предводитель их, Форинас:
-- «Хранительница?! Ты пришла, спустя нелегкие столетья:
Спаслась от злого божества, что люди называли смертью…
Мы, кто сейчас перед тобой, в последние века родились,
Но знаем мы, какой ценой ты к нам сегодня возвратилась –
Нам говорили старики, и старые гласят легенды,
Как властный взмах твоей руки призвал на поле брани мертвых…
И Храм Забвенья опустел, разрушенный приют последний;
Когда же ты ушла в Граэль, свои права вернуло время.
А мы пророчество храним, что Белый Ворон нам оставил –
Вернутся радостные дни, когда Орлина будет с нами.
И вот ты здесь… но не одна: ты держишь путь в другие земли,
Мы слышали, что снова тьма лежит над солнечным пределом –
Мы твой народ! Эльгор-Гретан наш мир, как всех земных созданий,
Пусть он кровоточит от ран, но свет и вера будут с нами…»
Орлина плакала… Из глаз во тьму катились самоцветы,
И озарилась в тот же час пещера нежно-бледным светом –
По стенам пробежал узор, зажглись рубины, изумруды,
Бросая отблеск на ковер, что создали цветные руды.
Дариниэль и Равлиан с немым взирали восхищеньем
На возвратившийся к ней дар, ее ниспосланный прощеньем:
Из темноты рождалась песнь, мелодия, взлетев под своды,
Разлилась, как благая весть, над обретенным вновь народом –
Орлина, слезы осушив, свое творенье созерцала,
Отдав любовь своей души гралитам, страждущим веками:
- «Гралиты! Я благодарю вас за прощение и веру
В любовь извечную мою… Вы – жизнь моя и вздох мой первый –
Да, я виновна! Но душа моя очистилась страданьем
И свет Альгарда обрела, теперь я вечно буду с вами:
Гралит воскреснет, я верну прекрасный сумрак подземелий,
Чудес невиданных страну, оплот любви и веры древней.
Но мир наш снова на краю, повержены пороком люди,
Сгубив не только жизнь свою, но и других народов судьбы –
Эльгор-Гретан лежит в крови, и Ангел управляет тьмою:
Всевышний больше не простит отринувших Альгарда волю…»
Форинас горестно молчал, цветные опадали искры…
Но вот через узорный зал проходят воины-гралиты –
Взращенные во тьме пещер на старых подвигов легендах,
Не зная горечи потерь, красы и света не изведав –
Исчезнувший прекрасный мир для них – предание былое,
Незыблемо одно: он жил, но был погублен волей злою.
Теперь же каждый здесь готов отдать все силы вокрешенью
Былых легенд, чудесных снов, волшебных песен подземелий…
-- «Хранительница, мы с тобой пойдем на поднебесья земли,
И, если суждено судьбой, послужим миру и спасенью –
Раз этот мир приговорен, мы встанем на его защиту,
А если мы в бою умрем, нас упокой в земле Гралита.»
…И вот Орлина их ведет по штольням, залам и пещерам,
По галереям – на восток, к затянутому пеплом небу…
***
|
