Как-то Муза, одного из Поэтов Посетила ресторан за углом. Села к бару, закурив сигарету И купила у бармена гандон.
Я сидел напротив Музы Поэта И внимал сию аллюзию в тон. Захотелось мне простого минета, Но не смог её спросить я о том.
И поэтому - я пил своё пиво. И от грустюшки - слезой завывал, Про страданья кистей об оливе, Что в пиале пред мною - аврал.
Ресторанчик уж спешил закрываться. Официанточки мутили счета, Разводя тупых бухих иностранцев, С аппетитом необузданным рта.
Музу звали русским именем Оля. Длинноногая брюнетка, краса. Её груди мне, волною у моря, Тёмным пивом заливали глаза. (Variant: Мягким Гиннесом залили глаза)
Вдруг, она на мне свой взгляд застолбила, Проведя рукою по волосам. Выпив залпом золотую текилу, Увела меня с собой, ягоза.
Я имел её на улице тихой, Разухабистой ночной наготе, В переулочке московском безликом, С матершиною на серой стене.
Муза девою была похотливой И всё "Сукой" называла меня. Её драл я, сладострастью игривой, С нетерпением ночи сентября.
С пылкой страстью я держал её шею. И штаны, пускай, спустились с меня. Её ножки мне дарили движенья, Разделяя нетерпенье тая.
Уж светало, но, а мы - за былое. Всё читала она дивный мне стих, Про полянки и про рощицы зноя, Что Поэт ей посвящал, но затих.
Уничтожили гандоны Поэта. Зачмырили, суки - редактора! Маргаритою теперь разодета, Ольга, мыслию слетает с листа.
Но поскольку, Ольга, - страстная Муза, То дарует она людям перо. Литераторов ваяет Союзу И читателям малюет добро.
Я уволился с работы статиста. Стала Ольга мне стихи диктовать. Превратился я в любви альтруиста И скрипит теперь нам с нею кровать.
Все стихами заполняются папки. Литераторов Союз мне не мил! И собрания писателей гадки, Те, которые я не посетил.
Муза ночью на работу уходит. Всё ваяет генофонд для "пера". Ежедневно много денег приносит И проводим с нею мы вечера.
Издаёт она меня прославляя. Меня знает мой читатель, но я Всё страдаю, от того, что я знаю, Про Поэта, убиенного зря!:
|