Невнятное время года в краю осин,
да, по всему, и я уже не так красив,
Ты видишь меня лучше, чем окруженье,
они примут за почесть своё крушенье.
Теплее оденься, бери авоську, иди к соседу,
не бойся сна, в дебри веди беседу.
Тайны откроются вряд ли, скорей потери,
и мы заскорбим, не зная, увы, по тем ли.
Мы достанем красное, не чая прольём на скатерть,
но то пустяки, посмотри, куда это катит,
а вместе и все мы от своего неверья,
и спасибо не скажет никто, разве что деревья
своим тихим шуршаньем и нарожденьем листьев,
её именем, годами ноющем в пианисте;
а она – молодая метель – для него валторна,
всё больше молчит, но обоим хочется спеть повторно.
А к вину подадим белый хлеб, учили так в Абрау,
тот, кто помнит обычай, загрустит по праву,
и хотя бы тогда мы помянём всех ближних,
от чего-то вспомнив вкус переспевшей вишни.
Мы ещё поплачем, платков не щадя на завтра,
дамы размажут тушь и забудут Сартра,
запоём романс в миноре с его любовью,
пока нас продолжат оценивать по поголовью.
Как же мы хотим шептать на соседской кухне,
но соседи не те, а сами вот-вот и рухнем
в пропасть, где нет ничего, где в будущее не смотрим,
где старики не плачут, где молодые смолкли.
<18 июля – 29 октября 2007 г.>
|
