По слухам, он сразу родился военным, Из пены морской проявился на суше, Сражал наповал королев и простушек Могучей фигурой, натурой степенной. Посмотрит, бывало, и вышибет душу… Визжали девицы, прошитые взглядом, Теряли рассудок, текли виноградом. Хотя он совсем не стремился на сушу. Стихия сидела в его подреберье, Ломала, крушила года о форштевень. Шептались: «Нептуну он брат или деверь? Красиво беду оставляет за дверью». Роптали пираты обеих Америк: «Отважная сволочь, везучий, зараза!» Но старость пришла, высочайшим указом Начальником штаба списала на берег. Расставила стулья в раю кабинетном, Углы затянула седой паутиной, Посыпались будни овсянкой рутинной. Скрывая глаза золочёным лорнетом, Он как-то крепился. Дожив до заката, Ночами разбрасывал пьяную пену… Однажды его пригласили в геенну И приняли в штат капитаном фрегата.
|