Я руки к солнцу протяну
И в «радость жизни» загляну.
Тепло и лёгкость заберу.
За солнышком бегу вприпрыжку, наяву.
А явь, как жизнь, разнообразная.
Несчастье, радость, грусть –
Всё будет, ну и пусть.
Хорошее приму и от плохого не сбегу.
И всё перетерплю, переживу
И, по возможности, исправлю...
А окружающих всё делать хорошо заставлю.
Всё нужное для них и для себя оставлю.
Возможно не идеально, но реально.
Пусть будет, то что будет.
Я не боюсь.
И, при любом раскладе,
На лучшее надеюсь.
И, может быть, дождусь.
Четыре времени года
Я руки к солнцу протяну,
Согрею и встречу, неуёмную, счастливую
Любовь, Надежду и Весну.
Самоотверженное, трудовое Лето
Встречу с друзьями, чтоб быть мудрей.
С врагами, чтоб стать сильней.
За справедливость поборюсь
И от неправды оттолкнусь...
А когда Осень подойдёт,
По-новому трудом лечиться стану
И не устану.
А старость, коль наступит,
Я детям, внукам всё отдам
И к Солнцу полечу...
Берите, дорогие, и начатое продолжайте...
Я так хочу.
Я по желанию и осознанию
В дневник стихи пишу.
Не только потому что это «ниша».
Убежище – прибежище и выражает суть мою,
Но потому, что эта ненавязчивость
Общенья с окруженьем, непринуждённа
И силы мне даёт.
А оппонентам возможность
Слушать или нет.
И все довольны.
И всем огромнейший привет.
Живите, внуков, правнуков растите,
По крайней мере, 120 лет.
--
Рассыпались снежинки,
Высохли дождинки,
«Играют в догонялки» быстрые ветринки.
Но чуть за горизонтом зардеет свет зари,
Веселые росинки - алмазные крупинки,
Радугой переливаются, улыбаются,
А люди восхищаются.
Желанье жить, творить
Вновь и вновь является.
--
Сад
Сад яблоневый цвел и пел.
Он по-другому не умел.
А в непогоду осенью стонал,
Как будто горечь горемык,
Их неприкаянность вбирал.
И грешников на покаянье посылал.
Особенно красив сад летом был.
Ночами светлыми и тихими
Садовника за труд благодарил.
Плоды, налившись соком, зрели,
Потрескиваньем тихим
Говорили, как умели.
Зимой, укрывшись снегом,
Сад замирал и отдыхал,
Но неглубоко спал.
В метель боролся с вьюгой
И горевал, но выживал,
Чтоб вновь цвести и плодоносить
И радость людям дать,
И мужества урок
Всем маловерам преподать.
Пусть на Земле
Везде цветут сады
Не ради сытости,
А ради Доброты,
Мечты и Красоты.
" Я руки к солнцу протяну"
Зимой, укрывшись снегом,
Сад, замирал и отдыхал,
Но неглубоко спал.
В метель боролся с вьюгой
И горевал, но выживал,
Чтоб вновь цвести и плодоносить
И радость людям дать,
И мужества урок
Всем маловерам преподать.
Пусть на Земле
Везде цветут сады
Не ради сытости,
А ради Доброты,
Мечты и Красоты.
Светлой памяти
ушедших матерей
Руки
Соседка пожилая к нам зашла
И немудреные гостинцы занесла.
Смеркалось. Лампы зажигались.
Конец субботы был.
Спокойно Мир в дома входил.
Я обратил внимание на руки,
Что никогда не знали скуки.
Впрочем, обычные,
Такие, как у многих
Жён, матерей, сестёр
И даже лиц ответственных и строгих.
На внешней стороне ладошки
Вены набухшие немножко.
Прожилки, кожа чуть морщит:
По виду гладкая,
Но душу бередит, щемит.
Чуть утолщённые суставы.
К ним время прикасалось,
Как пианист к октаве.
Спокойная ладонь, но быстрая в движении,
(В ней столько нежности, сомнений).
Присмотришься,
Увидишь, как детей растила.
Семье и близким помогала
И, как могла,
Их согревала.
А если нужно было
Сильной становилась.
Почти «железной», –
Так всегда трудилась.
А время шло
И тыл ладошки изменялся,
(Как будто бы в «пергамент одевался»).
Но сквозь такие превращения,
Проглядывали вновь и вновь:
Всё человеческое, всё большое
И созидающее –
Всепобеждающие: и терпенье, и любовь.
--
Душа улетела, на облачко села,
Оттуда на мир и на Землю глядела.
Жара присмирела; Листва опадала
И нежно, и ярко узоры сплетала.
И ветер, вдогонку, пронзительно, звонко
Песню запел, как умел.
В ней были все чувства:
И радость, и жалость
О прошлом, о вечном, о детстве беспечном.
Море взволнованно волны качало,
Каялось,в том, что грехи совершало.
И у Небес о прощеньи молило...
Лодка и лодочник к берегу плыли
И там, куда плыли, приют попросили.
Луна из-за туч выплывала,
Сияньем небесным всё озаряла.
А на рассвете Зорька вставала,
Дань новой Надежде давала.
* * *
Внучке
Был вечер обычный,
Душноватый привычно.
Оранжевое солнце блекло.
Потом ушло совсем,
За горизонт тихонечко присев.
День постепенно отступал
И на короткий уходил привал.
Передо мной пунктирной линией
Кустарник выделялся.
Он желтизной цветов
Обозначать дорогу был готов.
Внезапно мне картинка приоткрылась:
Цветов гирлянда сверху вниз струилась,
На дереве, что было у дорожки;
Как будто бы в небесное окошко,
Нежнейшим желтым облаком
Величественно к нам спустилась,
Ветви раздвинула, уютно примостилась.
Она сияла,
Преображала всё и освещала.
Я задержала шаг,
Потом остановилась
И улыбалась, и смеялась,
И удивлялась этой встрече.
День гас,
Но замечательным был вечер.
Потом гуляла я,
Но к дереву вернулась
И от обыденности заново очнулась.
Сейчас об этом вспоминая,
Я шлю привет тебе, родная.
Давай порадуемся вместе,
Свиданию с творцом великой красоты и чести
Художником-Природой,
Которая дарит нам
Небеса, покой и непогоду...
И разукрашивает Землю тут и там
Узорами воды, камней, цветов
И тайным благословением Богов.
* * *
Влюблённым
По узенькой дорожке
Иду бассейна мимо.
Сомкнулась зелень надо мной,
Укрыв тенистою листвой;
Приятно и красиво.
Вовнутрь я не захожу,
А за оградой посижу.
Мне звуки радости
Доносятся сюда.
Там суета и беготня,
И слышно как журчит вода.
И неуёмности потех,
«И детства – юности река,
Что силится пробить века».
Порою вспоминать приятно,
Увы, что невозвратно.
Бассейна не было тогда
На речку все ходили,
И по теченью заплывать
Подальше мы любили.
Нас накрывало с головой
Холодной, пенистой волной.
А возвратясь на сушу снова
И сбросив холода оковы,
Горячим грелись мы песком,
Ложась легко в него броском.
Нас жаром обдавало
Оранжевое одеяло.
Загаром красным покрывало,
(Бывало и до волдырей),
Но помню счастье этих дней.
Нам солнце щурило глаза...
Всё это позабыть нельзя.
И каждый жест,
И каждый взгляд
Был радостью наполнен.
Тебя давно со мною нет,
Я за двоих нас помню.
Всё было вновь
И в первый раз,
По-новому, не напоказ:
И яркость тех далёких дней,
И запахи листвы...
Мы снова вместе,
Молоды, сильны.
И всё открыто,
Всё для нас:
Удача, мир, цветы.
* * *
Сотрудникам ХГМИ (1960-1991)
Апрель 2009
А сколько зим и лет прошло...
И где дороги те?
Пологий спуск
И некрутой подъём,
И площадь перед зданием
С фонтанами и клумбами цветов.
Я вспоминаю старенького аппарата щёлк –
И вот он снимок,
Есть, готов.
Была весна иль осень,
Или зима, неважно,
Сюда уверенно ступила я однажды.
Высокое гранитное крыльцо,
Ступени.
Колонны стройные,
И портик крыши,
И небо разное повыше,
То серо-грозное,
То нежно-голубое, –
Всегда родное.
И бело-розовым туманом,
Весною сакура цвела.
Здесь, вдалеке от родины,
Приют нашла.
А поздней осенью
И раннею зимой
Аллеей ровной, небольшой,
У телеграфа – здания напротив,
Увесистые капли красноватой óхры,
Невидимый художник вдруг смахнул
И там оставил, и не промокнул.
И снега первого ладошки
Скрывали коготки ветвей,
Как будто коготки на лапке кошки.
Они рябины красноту и охристость вобрали
И тяжесть спелых их кистей
Спокойно, с радостью, держали.
А ягоды, повисшие небрежно
На белом пологе,
Торжественно сияли
И улыбались нежно.
А всё, что было
В этом здании внутри,
Вся жизнь прошедшая,
Не уместится в «раз, два, три».
Спрессованна она
В огромный пласт большой
Разновеликих величин:
Хорошего и очень злого,
И важного, и дорогого.
И слёз застывших на глазах,
Как крик немого.
Проникнув до костей,
До глубины души
И несмываемый оставив след,
То прошлое сейчас мне шлёт привет.
И было много яркого,
Живого и тёплого;
Что пробивается сквозь негатив и тень,
О чём могу я вспоминать весь день.
Всё то, что было архиважно,
За что боролись мы отважно,
На склоне лет
Не меркнет, нет,
Но зачастую мне даёт
Неоднозначащий ответ.
И потому,
Мой самый искренний привет
Всему и всем:
Ушедшим и живым,
Далёким, близким и родным.
* * *
Рыжий(Поэт)
Он был особенным с рожденья,
Как говорится: «С молодых ногтей»
И не боялся наваждений,
Хороших и плохих вестей.
Завидовать Ему не уставали,
(тайно и явно и назло):
За стать, за ум неординарный,
И за стихи, (что всё одно).
Страстями жил он не напрасно:
Самоотверженно и страстно...
Себя и время не щадил.
«Всё глубже уходя в стихию»,
Он выхода не находил.
«Тогда ступил Он за Предел»,
Грустно-прощально нам махнул
И улетел.
* * *
В который раз благодарю Всевышнего за то,
Что я живу.
За то, что я дышу, стихи пишу.
Встречаю, провожаю, жду.
А еслу я устану, то
Заикаюсь или молчу.
И рассердившись, не останавливаюсь,
Но делаю всё то, что «по плечу».
Тихонечко хожу, (уже не бегаю
И не «лечу», как прежде,
Давая разгуляться любимейшей надежде).
Какое счастье, проснувшись на Рассвете
Прислушаться «к дыханью ветра»
И шороху банана за окном.
И, мысленно, коль нет их рядом
Поговорить с детьми и сестрами,
О том, о сем...
И оставаться бодрой и счастливой,
Не думая о внешности красиво-некрасивой.
(Какая разница)?..
Люблю я внука, внучку,
И, несмотря на годы, болезни,
Цепко держусь и своего добьюсь,
Не рассержусь, преодолею...
И дальше жить посмею.
(Хоть раньше это не умела, сейчас умею).
* * *
Неодиноко-одинокая душа
Плыла по волнам Вечности,
На рифы натыкаясь..,
И, разбиваясь от неумелости-беспечности.
Но неудачи, разрушая и подавляя,
Характер её, волю закаляли
И мужества ей прибавляли.
До солнечного берега
Она дошла и доплыла.
На золотом песке,
Там хоровод водили, невдалеке,
Ракушки самобытной красоты.
Они кружок чуть приоткрыли...
И неизвестную впустили.
Недолго думая, она туда вошла,
(Не сомневаясь и не приравниваясь).
По-прежнему, по-своему жила.
С пути намеченного, не свернула.
Почтительной и благодарной
Своим учителям-ракушкам
И окружению была.
Такою всегда слыла.
|
