ПАМЯТЬ ВОДЫ (Светлая грусть)

Сааремаа — островная Эстония, 1968 г.
О бесконечной тоске по несостоявшейся родине…

Мокрый парк, сеет дождик густой и мелкий,
Не желая сливаться в озёра луж.
На каштане друг к другу прижались белки
Нежной парочкой, словно жена и муж.

Я слыхал будто кожа не промокает.
Чепуха — я уже до кишок промок.
Да и сердце тревожно в ребро толкает,
Да и в горле как камень застрял комок.

Почему – объясню. Существует память
У простой, дождевой да и всей воды -
Не даёт она прошлому в Лету кануть!
И с водой у меня навсегда лады!

Мы – родня! И бывает я вместе с нею
Временные пласты проходить могу.
Вот и здесь — ночь прошла, небосвод яснее…
Я в туманном и мокром лежу лугу.

Серебристый туман — ну настолько низкий! -
Если встать во весь рост — аккурат до плеч!
Над полянами звёзд не погасли низки,
Словно небо со мной хочет в травы лечь.

Я солдат, но забыв об армейских бедах,
До подъёма бегу подышать росой.
Полугол — в галифе и китайских кедах,
Что промокли совсем, будто я босой.



Не отмечен я в службе избытком лени,
И армейский я, в общем-то, чту устав…
Что за шорох – да это опять олени
Те же самые, замерли, с лёжки встав.

Непременно я в каждый рассвет их вижу.
Здесь и кормятся, здесь коротают ночь,
Солонцы, что разбросаны, смачно лижут
Две красавицы – мать и подросток-дочь.

А бывало и так — чёрный хлеб и фляжка,
Я сижу на клыках моонзундских скал…
Если б знал ты, мой друг, как я с болью, тяжко
Эту память всю жизнь на горбу таскал.

Вражий край — да на чёрта тебе он нужен!
В удивлении скажешь ты мне — да ну!
Врёшь ты всё, дорогой, неужели хуже
Здесь на юге тебе, на родном Дону?

Да, мой друг – мне, порою, завыть бы волком
От такой безысходности и тоски
По Земле той, по лугу, по самоволкам
И по людям, что стали мне так близки!

Хоть давно я кручусь в информаций гуще,
Как все вы — Интернет, Майкрософт, АйТи,
Но я верю воде, в те края тянущей -
Дважды в ту же её не смогу войти!

Сколько лет прокатило, а мне всё снятся
Те года, что по жизни легли межой.
Эх, мой друг, как хотелось бы с места сняться
И — туда, где теперь я как враг чужой!