Луч солнца сквозь решётку босиком на цыпочках по стенке спрыгнул вниз и, узника подняв на смерть пинком, приятный думал преподнёс сюрприз.
Ни пить, ни есть не стал, собравшись в путь, простился быстро с тенью лишь своей. Присели вместе с нею на чуть-чуть, махнула тень рукою, а он ей.
Припев: Всё выпито и съедено, но сыть в гранёном верном старом стаканЕ, могилу рановато, братцы, рыть, - остался в нём один глоток на дне.
Вела подруга смерть десятки лет. Свистели, били по спине хлысты. Рыдали, глядя, женщины во след, а девочки бросали в смерть цветы.
Ступени вверх, штурмует Эверест и ставит ногу, как вбивает гвоздь. Там в облаках вершина, но нет мест, хозяин лишь в аду, в раю он гость.
Припев: Всё выпито и съедено, но сыть в гранёном верном старом стаканЕ, могилу рановато, братцы, рыть, - остался в нём один глоток на дне.
Качнулась под ногами и ревёт, плывёт над головами чей-то плачь, но ждёт глоток в стакане сыти мёд, постой, ты не спеши, дружок палач.
Смотрел на смерь в лицо, смотрел в упор, в глазах потухла вечная печаль. Давай руби, старик, бери топор! И принимай, серебряная даль!
Припев: Всё выпито и съедено, но сыть в гранёном верном старом стаканЕ, могилу рановато, братцы, рыть, - остался в нём один глоток на дне.
|