Осенней ржавой ночью посерей валялся на асфальте без трусов, - я загорал под светом фонарей, один без сук и разных прочих псов. Не возмутил ни рваный ритм шагов, - каблук выстукивал мотив чужой, - ни агрессивный аромат духов, - плотолюбивый был, но не ханжой. Юлой крутился между длинных ног, подпрыгивал, поцеловать хотел старался очень, но достать не мог, оставив губ уменье не у дел. Держался стойко из последних сил, без устали кружил вокруг орлом, просил любви, с достоинством скулил, высоким в ноги упираясь лбом. Рванулся сердцем за туфлями вдоль, улёгся тротуара поперёк, - Кусочек дай, прошу не обездоль! - Лови, Дружок, - и бросила кусок.
|