Часовня 9.

Стременами звеня, понукая коня
Снова к месту тому направляется.
Ему видится вновь та часовня у скал,
Где должна ждать морская красавица.
Много ль, мало ль скакал...к морю вышла тропа.
Дверь в часовню скорей отворяет,
Oгляделся, лишь голые стены вокруг,
Да сквозняк паутиной играет.
На крутую скалу забирается он,
В даль прибрежную взгляд устремляет.
И над кромкой морской слышен голос людской:
"Море, с болью к тебе обращаюсь!
О море, ты мне и судья и палач!
Слышишь, разносится горестный плач!
Сердцу, пронзенному мукой любви,
Ты не препятствуй, ты помоги!
Воды свои предо мной расступи!
Душу безвинную в бездну прими!
Нет больше силы разлуку терпеть!
Лучше в пучине твоей умереть!"

Сердце омыто горючей слезой.
Голос из моря: "Я жду, милый мой!
мой...мой...мой!"
Он встрепенулся, вздохнул глубоко
И оттолкнувшись, нырнул далеко...
Долго по глади холодной воды,
Вдаль расходясь, затухали круги.
В живых его больше никто не видал.
Но если случится вам, в полночь у скал,
Забраться на мрачные стены,
То можно услышать средь грохота волн
Зовущие песни сирены.
То горькая песнь о разбитой любви,
Крик боли средь бурного моря,
То плач о бессилии юной души
В когтях безраздельного горя.

Старик прерывает печальный рассказ.
Глаза его мокры от слез.
Молчим погрузившись в глубокий экстаз
Под властью чарующих грёз.

КОНЕЦ.

После того, как я завершил написание этой повести, легенды, или фантастики - как хотите называйте - меня не покидает чувство, что я своим пером погубил целую цивилизацию.
Почему я так считаю?
Мне видится так, что кто-то выбирает информацию из мозгов поэтов, писателей, художников и по данным сценариям, в точности до мелочей, строит где-то во вселенной новые миры в которых живые люди проходят через всё то, что мы им уготовили в своих произведениях.
Так что?...Прекратить писать?
А может писать только о добром, о хорошем?
1/12/12.
Валерий Сикорский.
Valeri Sikorsky.