Однажды молодая львица, лишившаяся семьи, начала по матерински заботиться о детеныше антилопы, которого, в общем то, должна была съесть. Они обе умерли. От голода.
Послушай, детка! Ты теперь - моя Семья!
Возьми, поешь, я принесла тебе добычу.
Ты голодна! Иди ко мне, душа моя.
Ещё теплы и кровь, и мясо дичи.
Ты так слаба! Дрожишь, как одинокий лист
на злом ветру, без утешенья, без защиты.
Сегодня вечер слишком холоден и мглист,
угрозой дышит , сны его несыты.
Я вижу страх на дне твоих печальных глаз.
Прости меня, сама я в этом виновата.
Давай, дитя, я расскажу тебе о нас.
Твой мир и мой случайно сблизила утрата.
Твой мир и мой - они не так уж далеки.
Но так чуждЫ и друг на друга не похожи.
Быть может, ты и не поймёшь моей тоски.
И я твоей, боюсь, не осознАю тоже.
Забылась я на самой первой из охот.
Меня вели инстинкты крови, след добычи.
Вот-вот клыки вонзятся в плоть. Вот-вот
я стану взрослой, как велит обычай.
Звало меня во тьме дыхание твоё,
злым напряженьем выгибая спину.
Но тот азарт, что обострил чутьё,
мой мир уменьшил ровно вполовину.
Лишь только слабость мне твоя была видна.
Пьянила лёгкость самой первой цели.
В какой момент осталась я совсем одна,
В какой момент исчезнуть все успели?
В миг торжества, когда в объятиях моих
ты в диком смертном страхе закричала,
треск частых выстрелов пронёсся и затих,
запахло кровью с привкусом металла.
Я их звала - и мать, и тёток, и сестёр,
искала братьев, и отца со свитой.
В саванне мрачной до утра горел костёр,
служа чудовищам надёжною защитой.
ОНИ пришли, убили разом всю Семью.
Без повода. Без жалости. Без чести.
Сломали сущность и судьбу мою,
хоть я не умерла со всеми вместе.
Дом опустел... Осталась ты одна - и я!
Лишь я - и ты… Убить тебя… не знаю…
Послушай, крошка! Ты сейчас - моя Семья!
Сестра... Дитя… Любовь моя земная…
...Ну хочешь, я не стану есть живую плоть?
Раз хищный запах так тебя тревожит.
Коль не сумела страх твой побороть -
и ты не ешь, так я не буду тоже.
И мы уснём. Саванна будет чутко спать.
И видеть сны о сумасшедшей львице,
решившей, что она теперь родная мать
малышке ориксу, что так её боится.
Сошла с ума? Ну ладно. Очень может быть.
Безумны все, кому нужна Семья, выходит...
Слабеешь ты. А я не в силах защитить.
В последний раз мы видим солнце на восходе.
Нет ран снаружи, все они пульсируют внутри.
Мы истекаем нашей жизнью до предела.
Прости, родная. Ничего не говори.
Уйду с тобой. Сама я этого хотела.
|
