Осколкам неба несть числа.
А чёрный дым грозит разором.
А грохот грома у виска,
Замутит взгляд печальным взором.
Сполох зарниц и молний след,
Осветят мёртвую станицу.
Навал домов, и праха плед,
Засыплет Богову криницу.
Она жива ещё,...жива.
Но, Смерть набатом лезет в сердце.
Гудят...огнём...колокола,
И Лик Святых...понурый...в смерче.
Мироточи'т...кроваво...крест.
Геенна купол лижет...ветхий.
Алтарь с престолом - в тайне мест,
Хранит Глаголь, от предков, редкий.
С Амвона тихо - «Отче наш»,
Ещё разносят Храма своды.
Голосники – усилят глас,
На волю рвущейся свободы.
Катапетасму с Царских врат,
Жуёт прожорливое пламя.
Орлец, попавший жару в хват,
Как стяг в ветру, похож на знамя.
Апсида горестно косит.
И место Горнее открыто.
Иконостас, как столп стоит,
Хотя металлом всё изрыто.
Паникадило бьёт в пилон.
С цепей струится позолота.
Канун с распятьем взят в полон,
Пожаром...Это Смерти квота.
Она жива ещё,...жива!
И Хор ещё возносит к Богу,
Слова молитв, и причт слова,
А Клир готовит их в дорогу.
И Канонарх назначит такт,
И гласом сильным ясно смолвит,
Что будет петься...паствой так,
Как песнь Героев...Дух чей помнят.
|
