из старой тетради
СОДОМ
фантазия на библейскую тему
Ты словно бы в мире
волшебных теней,
Где лёгок и бег
и паренье.
И это тебя,
сквозь астральный туннель,
проносит
бессмертное Время...
Исстёртые плиты. Промёрзший Содом.
Где снегом
как содой,
обсыпан твой дом.
И искуса уксус
без проволочек
Проел твоё тело,
как жук-древоточец.
И столько соблазнов,
Что всё может статься.
Здесь грех - не грешить.
Не грешить - святотатство.
Иду за мадонной,
болтлив и раскован,
К тем стрельчатым окнам
Над дверью
с подковой.
Взбегаю за ней,
куда уже круче,
По лестнице
штопорной,
дивно певучей...
Кровать у окна...
Чуть колеблется пламя,
Свечу на столе
пожирая и плавя.
Содомского пробку
я вышиб ладонью
И в чашки до верха -
себе и мадонне.
Что было потом?
удивительно ловко
покончили руки
с упрямой шнуровкой.
И пальцы, во всём
и всегда впереди,
Увы, раньше губ,
прикоснулись к груди.
Да, эта кровать,
словно лестница, пела,
Так долго металось
и падало тело.
Но в полночь
меня кто-то поднял
с постели
Под шум
завывающей в окнах
метели.
К столу подтолкнул
и встал за спиною -
Угрюмым скопцом,
между милой и мною.
И будто огонь
поднёс кто-то к ране.
В сгустившейся тьме,
на незримом экране
Увидел Содом я
безлюдный и мёртвый,
Огнём и железом
в желе перетёртый.
А голос
неведомый
долго, за кадром,
Твердил всё о пытках
грядущего ада.
О том, что пускай нас
Ничто не обманет.
Что наш приговОр
у Фортуны в кармане.
Что в улицы выльясь
из каждого дома
Кровь вскачь понесётся
по плитам Содома...
Исчезло виденье.
стих голос пророка.
И ночь была
яме подобна
глубокой.
Но утро взошло,
лЛегко и знакомо -
Картиною Брейгеля
в раме оконной.
С замёрзшею мельницей,
с лесом, где иней
Деревья раскрасил
под
белых актиний.
Снежком запорошен,
проснулся Содом.
Как-будто смеясь
над пророческим
сном.
|
