«TERRA INCOGNITA»
Время – начало 90-ых.
Место – площадь у железно-дорожного вокзала города Новосибирска.
Зима, утро, мороз под -40 градусов, остановка автобуса, ходившего в Академгородок.
Народу на остановке не мало, но, удивительное дело, отдельно стоят мужчины, отдельно – женщины, дети, старики, даже инвалид, в этой толпе.
Мне нужно в Академгородок, и я становлюсь рядом с женщиной интеллигентного вида.
Подходит автобус. Раскрываются двери, и мужчины, гогоча вваливаются в салон и рассаживаются на сиденьях.
И только потом, начинают заходить женщины, с детьми, старики – остальные пассажиры, а так как все сидячие места заняты мужчинами, то они занимают проход и обе площадки.
Ехать долго, минут пятьдесят, и дети, на руках у матерей, начинают кукситься, громче, громче, требуя себе место у окошка, но на всех местах сидят взрослые дяди, и на крики детей никто из них не обращает внимания.
Вот когда до меня доходит изначальное разделение очередей, к которому все привыкли, а я – человек приезжий, не знакомый с местным политесом, не выдерживаю, и взрываюсь, сразу, на высокой ноте. Я не увещеваю зарвавшихся хамов, рассказывая им про правила поведения в человеческом обществе, ибо мне, прожившей столько лет на рабочей окраине Алма-Аты, хорошо знакома манера поведения подобных «гомо сапиенсов», и я, включая громкость, без подготовки, начинаю крестить этих уродов в Б-га, душу, мать!
И не только их матерей, но и отцов, и всех родственников, породивших таких скотов!
Их – автобус, я – одна, в чужом городе, но мне – плевать, «Остапа – понесло», и я, вслух, выкладываю свои знания, подспудно, наработанные за долгие годы жизни в прекрасном Алма-Атинском обществе!
Даже дети замолкают.
Мужики, заинтересованные столь интересным выступлением интеллигентного вида дамы, изрыгающей знакомые истины, начинают шевелиться, прислушиваясь, и отвлекаются, от созерцания проплывающей за окном панорамы.
И один из них, что сидел около меня, встаёт, и так, почти ласково, предлагает мне сесть, чтобы я успокоилась, и не досаждала людям своим визгом, короче, чтобы заткнулась! Предлагает мне, а не ребёнку рядом…
И тогда я, вместо благодарности, обрушиваю на него такие потоки «красноречия», что сама, и годы спустя, не могу понять, где всё это во мне гнездилось!
И в ответ на мою пламенную речь, в которой доходчиво объяснила я – кто они, что они, и с чем и как их надо употреблять, неожиданно, для них самих, начинают подниматься один, потом – второй, третий. И через несколько минут, все мужики освобождают места, которые сразу занимают стоящие пассажиры и пассажирки.
И я сажусь, опустошённая, выпотрошенная, обессиленная, как после целого дня тяжелейшей работы, и весь оставшийся путь еду молча, уставившись в пол, от стыда, не смея поднять взгляд на окружающих.
А ещё говорят, что чужая душа – потёмки, когда и своя – настоящая «terra incognita»…
|
