Когда над Голгофой кровавился Крест,
Никто и не мыслил того,
Что вера в безсмертье сойдёт от него
До дальних немыслимых мест.
Что мир наконец то ученье обрёл,
Что чаял досель неспроста.
Что гордого Рима надменный орёл
Смирится под сенью Креста.
Но Тот, кто казним был в трагический час,
Насколько утешен быть мог,
Что злобные твари у прОбитых ног
Признают, что Он – это Бог?
Какою же силой, вися на Кресте,
Возможно сказать для веков:
«Отец, отпусти им во их простоте
Свершение тяжких грехов!»
Грехи отпускает лишь истинный Бог,
Не ведающий перемен.
Быть может, и нам в Его слове – залог
Прощения гнусных измен…
|
